— Молодец! — Леня разглядывал снимки хорошенькой светловолосой головки и отдельно татуировки на запястье — бирюзового паучка на фоне темно-красной паутины.
— Абсолютно обычная девица, — сказала Лола, глядя через его плечо. — Парик, грим, нос чуть подправить, татушку сама наведу…
Маркиз еле слышно кхекнул.
— Что не так? — тут же отреагировала Лола.
Леня мог бы поклясться, что не издал ни звука, но Лолка способна уловить даже ультразвук. Просто не женщина, а подводный локатор!
Он сделал непонимающее лицо и отошел в сторону.
— Да говори уж, — вздохнула Лола, которую нисколько не обманули его маневры.
— Все правильно… — Леня почувствовал, что элементарно боится боевую подругу, и, рассердившись на себя, сказал более твердо: — Все хорошо, но вот насчет парика… Он будет заметен.
— Что значит — заметен? Я подберу отличный платиновый парик!
— И все равно узнают, что ты в парике! Бармена-то обмануть просто, в баре всегда темно, но вот охрана в холле. У этой блондинки волосы такие… — Леня сделал в воздухе пассы, как будто гладит кота Аскольда, который вертикально повис на занавесках, хотя за такое гладить кота не полагалось.
— Отутюженные… — деревянным голосом подсказала Лола.
— Вот-вот! — обрадовался Маркиз. — А у тебя волос много, так что под парик их с трудом запихаешь. Вот если бы тебе нужно было изображать дочь знойной Африки — тогда пожалуйста, а так… — Он сделал еще несколько мелких шажков в сторону от Лолы.
И правильно. Потому что когда Леня взглянул ей в лицо, то едва сдержался, чтобы вообще не убежать из комнаты и даже из квартиры. Да что там из квартиры, из дома нужно бежать! С этой улицы, из этого города, а лучше всего — из этой страны. Куда-нибудь в Африку. Или в дебри Амазонки.
Только что перед ним была красивая женщина, а теперь просто монстр. Глаза горят, зубы торчат, и слюна капает на пол.
— Ты хочешь сказать… — проскрежетала Лола, — ты хочешь сказать, что я должна…
— Ага, — Леня решил, что самое страшное уже миновало, — для этого дела ты должна перекраситься и изменить прическу. — И тут же выскочил за дверь, захлопнув ее за собой.
Отличная реакция, выработанная в свое время в цирке, не подвела и на этот раз, потому что в дверь с грохотом полетел горшок с фиалкой. Фиалка была красивая — темно-лиловая, с прожилками, и Лола разозлилась еще больше.
— Ты! — она стучала кулаками в дверь, которую Леня едва удерживал. — Ты смеешь предлагать мне такое? Чтобы я испортила свои прекрасные волосы, чтобы я утратила индивидуальность, чтобы навеки превратилась в вульгарную блондинку?