Но должность обязывала. Нужно было принимать решение, не выказывая перед Ганной Афанасьевной ни колебаний, ни сомнений.
— Кто принимал телефонограмму? — спросил Гриша.
— Я лично.
— А передавал?
— Да вроде бы этот Пшонь.
— Может, Шпынь?
— Говорит: Пшонь. Я еще переспросила, так он меня отругал.
— Ага, отругал. Тогда заберите.
— Что?
— Телефонограмму.
— Как же так?
— А вот так. Мы с вами кто? Власть. А у власти требовать никто не может. Просить — пожалуйста. Но требовать? Номер не пройдет.
— Так это я написала «требую».
— Вы?
— Потому что он сказал: «Предлагаю».
— Вот-вот! Еще лучше! Если так, то пускай себе сидит со своей свиньей там, где сидит. Откуда он такой взялся?
— Я навела справки.
— И что?
— Получил назначение в нашу школу преподавателем физкультуры.
— Этот Пшонь?
— Он.
— А свинья?
— Про свинью в райнаробразе не знают ничего. Говорят: «Личное распоряжение товарища Жмака».
Что касается личного распоряжения, Гриша не имел опыта, поэтому почесал затылок.
— И про свинью личное распоряжение?
— Про свинью не говорили ничего.
— Так что же — добывать для него машину?
— Я уже звонила Зиньке Федоровне.
— А она?
— Ругается.
— Я бы тоже ругался.
— Тогда я в Сельхозтехнику. Попросила ремонтную летучку.
— А они?
— Обещали дать после обеда.
— Ну, выручили вы меня, Ганна Афанасьевна. Огромное спасибо.
Уже намерившись идти в свой кабинет, Гриша хлопнул себя по лбу.
— А где же этот Пшынь или Пшонь будет жить? Директор школы знает?
— Я позвонила, а директор говорит, что физкультурника не просил, потому что по совместительству физкультуру ведет Одария Трофимовна.
— У нее же история и география!
— Дали еще часы, чтобы большей была пенсия.
— Ей уже сто лет — какая там физкультура!
— Одарию Трофимовну в прошлом году подлечили в институте геронтологии.
— А этот Пшонь, он как — с семьей? Жена, дети…
— В райнаробразе ничего не знают. А он по телефону только про свинью.
Если не козы, то свинья — и все на Веселоярск! Недаром ведь он отказывался от власти. Должен был теперь убедиться, что власть — это бремя ответственности, а не пустой повод для чванства. Гриша подумал, что спасти его сможет только дядька Вновьизбрать со своим огромным руководящим опытом.
Дядька Вновьизбрать, хотя и выполнял функции советника на общественных началах, то есть бесплатно, уже сидел в выделенной для него комнатке, придя, следовательно, в сельсовет раньше нового председателя. Что ни говори, старые кадры! Да и бессонница дает о себе знать. Впечатление такое, будто Вновьизбрать сидел здесь еще с вечера. А возле него Обелиск. Верность старой власти, оппозиция новой.