Богиня в граните (Янг) - страница 36

На первую страницу
Лели выбрала коттедж розового цвета, расположенный недалеко от места ее работы, и погрузилась в обычную повседневную рутину, сменив для разнообразия утреннюю смену на послеобеденную, перейдя к режиму, о котором она уже и забыла; а Мартин вернулся к работе над своей четвертой книгой.
Or tried to.Или попытался вернуться.
He had not been na?ve enough to think that a change in scene would snap him out of his literary lethargy.Он не был до такой степени наивным, чтобы думать, будто перемена окружающей обстановки в один миг вытащит его из литературной летаргии.
He had known all along that whatever words and combinations thereof that he fed into his manuscript machine had to come from within himself.Он всегда знал, что слова и фразы, которые он закладывал в редактирующую машину, должны исходить от него самого, из самой глубины его.
But he had hoped that two failures in a row (the second book was really a failure, despite its short-lived financial success) would goad him to a point where he would not permit a third.Но он надеялся, что две неудачи подряд (вторая книга на самом деле была неудачной, несмотря на быстрый финансовый успех) должны подвести его к состоянию, при котором не должно случиться третьей.
In this he had been wrong.И в этом он ошибался.
His lethargy not only persisted; it grew worse.Его летаргия не только не исчезла, но и стала еще хуже.
He found himself going out less and less often, retiring earlier and earlier to his study and his books.Он заметил, что все реже и реже выходит из дома, все более и более предпочитая уединение в своем кабинете, со своими книгами.
But not to his manuscript machine.Но не с редактирующей машиной.
He read the great novelists.Теперь он читал и перечитывал классиков.
He read Tolstoy and Flaubert.Он читал Толстого и Флобера.
He read Dostoevsky and Stendhal.Достоевского и Стендаля.
He read Proust and Cervantes.Пруста и Сервантеса.
He read Balzac.Бальзака.
And the more he read Balzac, the more his wonder grew, that this small, fat, red-faced man could have been so prolific, while he himself remained as sterile as the white sands on the beach below his study windows.И чем больше он читал Бальзака, тем больше росло его удивление, что этот маленький толстый краснолицый человек мог оказаться столь плодовитым, в то время как сам Мартин оставался таким же бесплодным, как белый песок на пляже под окнами его кабинета.
Around ten o'clock each evening Xylla brought him his brandy in the big snifter glass Lelia had given him on his last birthday, and he would lie back in his lazy-chair before the fireplace (Xylla had built a fire of pine knots earlier in the evening) and sip and dream.
Следующая страница