— Нет…
Он кинулся ко мне, в тот же миг с его пальцев сорвались потоки силы, подхватившие меня и поднявшие в воздух, как раз тогда, когда сам северянин заключил в кольцо своих рук.
— Оно укусило тебя, — прошептал он.
Я растерянно кивнула, как-то не ожидая подобной реакции с его стороны. Его веки медленно прикрылись, а губы сжались в тонкую линию. Он не сказал больше ни слова, но вот, стоило ему вновь посмотреть на меня, когда наши взгляды встретились, и мне стало физически больно от того выражения, что застыло на дне его зеленых глаз. Там, в самой глубине, была такая тоска, безнадежная и древняя. Она царила, безраздельно владея душой северянина.
— И…, — он тяжело сглотнул. — Прости меня, — шепнули его губы.
— За что?
— Что не смог уберечь, — так же тихо ответил он.
Хотя руку и жгло достаточно ощутимо, все же нашла в себе силы улыбнуться в ответ.
— Тогда, может, вылечишь?
Брэйдан тяжело выдохнул после этих моих слов, и нерешительно отвел взгляд.
— Не могу, Дэй.
— Почему? Кости-то хорошо зажили?
— Ты, забыл, Дэй, эти твари ядовиты…
— Нет, Брэйдан, это ты забыл, что твари ваши ядовиты для людей. Мне плохо, я чувствую, но пока это не критично. Нужно будет ещё поработать, чтобы вывести яд из тела, но умирать пока не собираюсь. Потому, и прошу, залечи рану? Я, конечно, могу остановить кровь, срастить кожу, но, тогда боюсь, на яд меня уже не хватит.
Северянин резко вскинул голову, не веря, всматриваясь в мои глаза.
— Но,…
— Я не человек, забыл? Я же говорил…, — его пальцы нежно коснулись поврежденного плеча, и такое знакомое тепло, потекло из его руки, стягивая поврежденную кожу, сращивая разорванные волокна мышц.
— Забыл, — покорно согласился он, отнимая пальцы рук от уже зажившего плеча.
Он недолго молчал, пристально смотря мне в глаза. Постепенно в его печальных глазах зажигались те самые искры, от которых по телу начинали бегать мурашки. Руки ещё крепче сомкнулись на теле.
— Какой же ты…, — хрипло прорычал он, а я уж подумала, что успешно избежала его нотаций. Тем временем, Брэйдан глубоко вдохнул, готовясь разразиться гневной тирадой. — Дура, — выдохнул он мне в губы, притягивая к себе ещё крепче.
Его губы накрыли мои, а рука тут же вцепилась в затылок, притягивая ближе, не давая возможности отстраниться. Он целовал меня так яростно и жадно, его губы терзали мои, покусывая и уводя за собой. Пальцы путались в волосах, а вторая рука прижимала за талию к сильной и крепкой груди. Казалось то жжение в поврежденной руке ничто, по сравнению с тем пламенем, что сейчас рождалось внизу живота. Вся моя защита от чувств, что испытывала к северянину, осыпалась и растаяла, в этот момент показалось, что жаркое, такое яркое солнце, заполнило все внутри, а он продолжал целовать меня. Мои руки вцепились в его плечи, и казалось, что если вот сейчас, он просто отойдет от меня, или каким-то неведомым образом, все это окажется сном, я просто не смогу дышать в этой жизни.