Он правил Арантой входя в Совет старейшин очень давно. Хотя и надоело ему все это нестерпимо, но не видел возможности сдаться и отступить не исправив то, что натворил его сын и прочие Отступники. Женщина, что была матерью его детям, умерла столетия назад. Как умерли и две его дочери. Он тоже, думал когда-то, что век его будет короток и мимолетен. Но, вот ведь судьба, живет.
'Вечный старик', как называл он сам себя.
Брэйдан стоял рядом с отцом, облокотившись спиной на те же самые перила, и вперив пустой и холодный взгляд куда-то в пустоту.
— Я просто устал, — сказал он.
Отец поднял свои изумрудные глаза на сына, думая о том, что несмотря на то, что столько лет прошло, он все равно знает, когда лжет его сын.
— Ясно, — сказал Агро, выпрямляя руки и опираясь теперь на ладони. — Ты станешь участвовать в отборе?
— Мне все равно, — пожал плечами сын.
— Даже так? С каких это пор?
— Отец, к чему этот разговор? Я и правда устал, если нужно, то я приму участие, если нет, то воздержусь.
— Думаю, нам следует отложить этот разговор?
— Возможно, ты прав.
Не прощаясь, Брэйдан оттолкнулся спиной от перил, и не спеша направился в дом. Это был большой дом, сложенный из серого камня многие столетия назад, ставший пристанищем для Властителя очень и очень давно. Он жил здесь один все эти века, не впуская в свою обитель никого кроме слуг и отца. Ему не хотелось, чтобы эти стены таили в себе воспоминания о людях, которых ему, возможно, придется потерять. Так же, как он привык держать свое сердце на замке, он старался закрыть двери в свой дом ото всех. Когда-то давно, он решил, что так ему будет легче. Что это место будет тем единственным местом на всей земле, где он сможет жить, не думая о своих потерях.
Деревянная дверь из массива дуба, тяжело затворилась за его спиной, погружая дом в полумрак. Он устало облокотился на неё, понимая, что не в силах сделать и шагу. Обреченность, тяжким грузом навалилась на плечи. Сейчас, даже стены родного дома, на которые он привык так полагаться всю свою жизнь, не справлялись со своей задачей.
Прошло два дня с тех пор, как он вернулся из похода. Всё было так, как он и думал. Встреча, радость людей обретших надежду, улыбки и смех друзей, поздравления тех, кто ждал, общее для всех празднество, которое больше всего походило на извращенные похороны. Он провожал её память, сидя за одним столом со смеющимися людьми, которые пили, ели, радовались и поздравляли друг друга.
'Надо подняться на верх, лечь и просто закрыть глаза. Сделать вид, что ничего не помню. Что ничего не было'.