— Отец, — несмело сказала принцесса, переступив порог личных покоев Императора. — Я…
— Ты сделала все, что могла, — очень тихо отозвался он, поднимая взгляд от просматриваемых документов.
Не смотря на поздний час, Император был облачен в формальное одеяний, в котором он обычно вел прием находившихся в его услужении чиновников.
Хоть, Иола и была юной, но не глупой. Во всяком случае, читать подобные жесты она могла. То, что отец позвал её в такой час и принимал в подобном облачении, не могло сулить ей ничего хорошего.
— Знаешь, что бы тебя ждало не будь ты моей дочерью? — все ещё очень тихо, поинтересовался мужчина, проводя рукой по тонким усикам и бородке, что мерно покачивались в такт его словам.
Только сейчас юная принцесса заметила, как трясутся её пальцы. Иола не знала о том, что случилось по вине её неосторожного признания. Слишком быстро и тихо все решили, даже слухи не успели ещё поползти по дворцу. Но, непонятная тревога разрасталась с каждой секундой все сильнее, заставляя принцессу тяжело дышать и лихорадочно перебирать варианты, что могло послужить появлению такого предчувствия.
— Я не понимаю, — заикаясь и отчего-то теряя силу в собственном голосе, прошептала она.
— Это освежит воспоминания? — спросил Император, вопросительно изогнув бровь и бросая на середину стола трубочку, обернутую в малинового цвета шелковую тряпочку.
Не смотря на то, что сейчас её послание было перемазано в чем-то буром и сером, Иола не могла не узнать собственное письмо. Холодный пот выступил на её спине, заставляя девушку дрожать уже всем телом. Осознание того, что она раскрыта, пришло незамедлительно. Но, то, что на самом деле больше всего её напугало в этот момент, было то, что она в первую очередь подумала именно о себе! Что будет с ней? И, только спустя несколько секунд, она вспомнила о том, кому отдала это письмо. Эта мысль напугала её ещё больше. Разве не правильно было бы волноваться за него, а потом уже думать о себе? Разве не жертвуем мы любя? И, почему, сейчас она чувствует себя так, словно предала их чувство?
— Император, — выдохнула она, падая на колени и склоняясь перед отцом в глубоком поклоне. — Простите меня! Это только моя вина! Пожалуйста…
— Всё было кончено ещё на рассвете, — бесстрастно сказал он, поднимаясь из-за стола и подходя ближе к принцессе. — Вот, — маленькая малиновая трубочка упала на пол, — на ней его кровь. Забери это и запомни, к чему приводят поступки и мысли, которым не должно быть места в твоей голове.
Всё ещё дрожащими пальцами, она несмело коснулась маленького свертка. Сейчас, ей казалось, что она берет в руки не письмо, а нечто куда большее. Малиново-бурая тряпица, обернувшая собой её чувства, это было единственное, что теперь у неё осталось, что она так старалась донести до того, кого любила…