— Да, кто‑то здесь был, — сказал наконец Райан. — Провел тут час как минимум. Сколько надо времени, чтобы выкурить пять сигарет, причем не как‑нибудь, а прямо до мундштуков. Хромает на одну ногу, следы разной глубины, видите? Невысокого роста, достаточно крепкого сложения. Пришел он на эту горку не со стороны автомобильной стоянки, а вот оттуда. — Райан указал налево, где сквозь деревья просвечивала проволочная изгородь соседнего дома. — И ушел он тем же путем.
— Это все?
— Нет. — Райан еще раз огляделся вокруг. — Этот ваш парень оригинал. Он использует не зажигалку, а спички. Знаете, какие спички? Деревянные! Где он их берет? Их, кажется, только в сувенирных магазинах продают… Я такого уже сто лет не видел. И еще знаете что странно? Мне кажется, он иностранец.
— Джон! — Олег принял строгий вид, хотя внутри был очень доволен даже теми первыми данными, которые услышал. — Джон, может, хватит подтверждать, что ты классный специалист? Я это и так знаю, зрителей тут нет, а отзыв твоему начальству я так или иначе дам высокий — впрочем, ты сам об этом прекрасно знаешь.
— О́лег. — Райан всегда делал ударение на первом слоге, и Олег за долгие годы знакомства уже к этому привык. — О́лег, при чем тут отзывы? Смотри, вот тут он сидел на корточках. — Райан развел руками. — Убей меня, если ты покажешь мне американца, который, если, скажем, у него была бы необходимость чего‑то ждать здесь, в кустах, сел на корточки.
— А как бы он ждал?
— Стоя, скорее всего. Или присел бы вот там, на поваленное дерево. Это если он средних лет. А если молодой, просто сел бы на землю и задрал ноги вон на тот ствол. Ты что, не видел, как молодые ездят на автомобиле на переднем сиденье, высунув ноги в окно? Видел? Вот. А этот сидел на корточках, смотри, какие следы. Вон, кстати, на стволе и нитка от его свитера или куртки, спиной прислонялся. Я тебе больше скажу: он откуда‑то из Восточной Европы. И, скорее всего, сидел в тюрьме. Я видел, как эти ребята из России или откуда‑то еще там садятся на стройке во время перекура — нашим это и в голову не придет. А у них привычка за годы.
И Олег прямо увидел человека, сидящего здесь, на холме, среди деревьев, наблюдая за окнами кабинета Фелпса. И верно, профессор выходил перед убийством…
— Подробный отчет получите завтра, до полудня, — подытожил Райан задумчиво. — А сейчас дайте мне побыть здесь одному, я кое‑что хочу проверить.
Олег бочком аккуратно спустился по склону. Пусть Джон работает, раз захотел остаться один, значит, что‑то у него еще наклевывается.
Не доходя до автомобильной стоянки, Олег остановился. Да, вся внутренняя часть клиники Фелпса отсюда как на ладони. И — теперь уже можно говорить об этом определенно — отсюда в клинику вошел человек. Коренастый, чуть прихрамывающий. Он не волновался и не торопился — просто делал свое дело. Очевидно, не в первый раз. Судя по следам, был он в кроссовках. Имел при себе пистолет «Ругер» 22‑го калибра. Интересно оружие этого калибра, обычно любительское и спортивное. Тот ствол, из которого убит Фелпс, — специальная переработка фирмы для спецслужб. Высокая точность, бесшумность, надежность. Человек, который его выбирал, знал, что делал. Что еще? Ричард Фелпс пришедшего знал. Более того, этот человек появился из внутреннего коридора, и профессора это совершенно не удивило. Значит, человек был ему знаком. Откуда? Уж точно, что человек, куривший на холме одну за другой недорогие «Лаки Страйк», наблюдая за клиникой, к кругу коллег Фелпса или людей, равных ему по социальному положению, не принадлежал. Тогда — кто? Следующая большая группа обычно — личные знакомые и родственники. Кстати, надо узнать подробнее о родственниках Фелпса. Родители не в счет — они благоденствуют в одном из дорогих домов для престарелых, и оба, увы, уже почти не в состоянии понять, что произошло с их сыном, — Альцгеймер. Был у Фелпса старший брат — погиб во Вьетнаме. Пошел воевать сам, добровольцем. Как иронически сказала Зоя, «решил вырабатывать мужской характер». Сестра Фелпса, психолог, живет и работает во Флориде, с братом отношения чисто формальные, на похороны не прилетала. Вот и вся семья. И потом — такие или сякие, — все родственники Фелпса принадлежат его кругу. А я ищу, думал Олег, совсем другого человека. Если из семьи, то, так сказать, «паршивую овцу». Человека, который опустился, спился, сел на наркоту. Тогда хоть предпосылки более или менее понятны. С этой категорией все. То есть ничего пока.