Здесь, у Саманты, обратное. У нее, естественно, великолепный английский, американские манеры и стиль — и тем не менее ее, вследствие ее явно латиноамериканской внешности, спрашивают о том, когда она приехала в страну… И опять‑таки пришло воспоминание: когда‑то давно, приглашенный в компанию людей, говоривших по‑русски и живших в Америке уже не первый десяток лет, Олег с интересом приглядывался к течению вечера. За столом, как почти всегда здесь, была очень интернациональная компания — и украинцы, и евреи, и русские, и армяне. Были и американцы англосаксонского типа. И двое мексиканцев. Был и чернокожий гость, звали его Билл — бойфренд одной из русских девушек, сидевших за столом.
Вечеринка тогда получилась скорее русская, чем американская, — культура общего застолья с тостами и общими беседами в Штатах не слишком популярна, а наши люди, естественно, стараются жить как привыкли. И потому было весело и легко, до тех пор, пока один из подвыпивших гостей — Боря из Киева, кажется, — не стал приставать к Биллу с вопросами о том, из какой страны он приехал в Америку. Олег с интересом наблюдал за развитием их диалога. У Билла, что называется, и мускул не дрогнул на лице. Он ответил, что родился в Америке. Все бы на этом и закончилось, но то ли Борис выпил больше положенного, то ли не обладал душевной деликатностью — кто знает. «Нет, ты мне скажи, из какой страны ты приехал сюда?» — продолжал он с пьяным упорством.
Билл, однако, был хорошо воспитан и хорошо тренирован.
— Послушайте, — отвечал он негромко, потому что разговоры за столом, как это бывает, вдруг затихли, и все прислушивались к их беседе. — Сколько я знаю свою родословную, все мои предки родились в Америке — и отец, и дед, и прадед… Так что мы — именно американцы. Я думаю, это понятно…
Наверняка это было понятно всем, но подвыпивший Борис собирался продолжить свои вопросы, и хозяину дома пришлось под каким‑то благовидным предлогом увести его из‑за стола.
Олег тогда немедленно заговорил с Биллом о чем‑то сиюминутном — то ли о котировке акций «Майкрософта», то ли о скачках… Хотелось сгладить неприятное впечатление — и это получилось, и вечер покатился себе дальше — и вроде никто ничего и не заметил. А ведь подоплека была так проста — белый человек, совсем недавно въехавший в страну, но уже слегка освоившийся, ощущал себя хозяином этой страны. И по праву хозяина допытывался у чернокожего, семья которого жила здесь уже то ли сто лет, то ли двести, откуда этот чернокожий, собственно, родом. Так что надо быть осторожным, если не хочешь обидеть человека.