Вокруг меня замерло сражение - отлично воспроизведенное мое воспоминание. Солдаты фейри окружили меня. Каждый из них остановился точно там, где они были, когда пытались прорваться через поле света, что окружило меня из механизма.
В моих ногах лежит прибор, таким он выглядел во время сражения. Я падаю на колени и прижимаюсь кончиками пальцев к внешнему краю, к частям циферблата, к частям компаса - затем к символам, которые Киаран учил меня рисовать. Механизмы пылают желтовато-коричневым блеском, тик-тик, тикающее в приятном гуле.
- Айлиэн.
Я взглянула поверх плеча, чтобы увидеть Гэвина; я даже не слышала, как он спустился. Он был в той же самой одежде, в которой ездил на лошади, покрытый грязью, немного кровью.
Ничего не могу с собой поделать, мой взгляд тут же падает на его шрамы, те новые особенности на лице, которое я помнила все эти годы. Теперь я оставляю его снова.
- Что ты хочешь, Галловей?
Его внимание сосредоточено на битве вокруг меня и на руинах города вдалеке. Я наблюдаю, как он изучает руины домов. Он напрягается, когда просматривает сражение и то, как каждый солдат замирает в позиции сражения, чтобы напасть на меня.
“Девушка, что приносит хаос”.
- Почему ты вышла сюда? - спрашивает он. - Не делай этого с собой.
Я опять фокусируюсь на механизме. Он не выглядит таким же красивым, как тогда, возможно, потому что это простая вещь из моей памяти, не странное изобретение фейри, которое было столь великолепно, что я мечтала создать.
- Делаю что? - спросила я резко.
- Окружаешь себя этим, - Гэвин обвел рукой город. - Черт побери. Твою комнату я могу понять, но весь этот проклятый город?
- Я представила его, потому что это все, о чем я могу сейчас думать, - я подавляю свое раздражение, мой гнев. - Как ты вообще узнал, где меня найти?
- Просто, - прошипел Гэвин. - Я следовал по дороге вины. Которая выглядит, как улицы из разрушенных зданий.
- Ты вошел в мою дверь. Ты последовал за мной сюда, - напомнила я ему. - Зачем?
Гэвин сел рядом со мной на холодную траву. Он замолчал надолго. Я наблюдаю за его грудью, как он дышит, медленный вдох и выдох. Наконец, он сказал:
- Я должен объяснить тебе. Почему я сказал те вещи, прежде чем уехать.
Я подняла руку.
- Тебе действительно не нужно. Я понимаю.
- Нет, не понимаешь, - сказал он тяжело. Я вижу, насколько противоречивый он, как будто размышляет, что сказать мне. - Я провел прошедшие три года, убеждая себя, что все это было полностью твоей виной, - наконец его глаза встретились с моими. - Я винил тебя за это. Каждый день.
Я замерла. Боль в груди вернулась.