- Это только половина правды, monighean, - сказала она дрожащим голосом, так говорят люди в преклонном возрасте, в их уходящие часы перед смертью. - Я говорила тебе: я так же взяла от тебя. Раз уж я не могу предложить тебе жизнь, я предлагаю тебе это. Это все, что мне осталось тебе дать.
- Ты взяла…
Нас прервал крик агонии. Женщина преклонила колени у костра, руки Эйтиннэ по обе стороны ее головы. У обеих течет кровь, у Эйтиннэ из рук, у женщины из порезов на ее лице. Сокол исчез.
Выражение лица Эйтиннэ полностью сконцентрированное, глаза плотно закрыты. Она выглядела также, когда лечила меня. Боже, как это больно. Женщина снова закричала, а я была шокирована, когда свет, кажется, начал исходить из-под ее кожи.
- Что она делает? - спрашиваю я. Другие женщины выглядят одинаково обеспокоенными, подозрительными, но они остаются на своих местах в полукруге вокруг огня.
- Вот как вы получили возможность убивать мой вид, - сказала Кайлих уставшим голосом. Она оперлась о посох, будто уже не могла стоять на своих ногах. - В тебе кровь моей дочери, ее сила. Моя кровь.
Значит, это не моя сила. Охотницы были созданы, потому что Эйтиннэ не смогла решиться убить собственного брата. Мы были созданы для их войны.
- Тогда я частично Благая. Не человек, после всего этого, - сказала я с горечью.
- В тебе достаточно от человека, - прошипела Кайлих.
Я наблюдаю, как Эйтиннэ отступила от женщины. Одна за другой будущие Охотницы приклонялись перед ней; снова и снова раздавался крик агонии. Ни одна из них не отказалась. Ни одна из них не решилась уйти, не съежилась от страха. Это то, кем они станут: воительницами. Боль - это просто первая составляющая сражения.
Я думаю над словами Эйтиннэ, когда встает последняя женщина. В конце концов, все мы олени.
Единичный крик птицы доносится из леса, а затем их дюжина. Я тут же отступаю назад, поскольку из-за деревьев появляются соколы, их крылья раздувают огонь. У каждой птицы есть черные и белые полосы, которые бегут от самых кончиков крыльев через их оперенные тела. Они бросились к женщинам, каждый сокол к своей. Их когти впиваются в нежную женскую кожу, вызывая кровь, когда они взгромождаются на их плечи, успокаиваясь. Женщины задыхаются от боли, но ни одна не кричит.
У каждой есть сокол, привязанный к ней кровью. Они закрепили свои титулы. Seabhagair. Соколиная Охотница.
Последний сокол подлетел к Эйтиннэ и занял свою позицию у нее на плече. Но ее руки дрожали, а из носа текла кровь, капая на ее губы и ниже на бледную кожу ключицы. Она больше не держала себя с той собранностью и силой, в позе “спина-прямо-плечи-назад”. Ее кожа потеряла часть своего блеска, не много, но все же примечательно.