Не Киаран. Кадамах.
Я думала, что видела проблески Кадамаха ранее, когда взгляд Киарана просто становился пустым. Такие ожесточенные, как будто он сжигал все новые эмоции, потому что это менее болезненно, если не чувствуешь.
Кадамах не похож на это. Его глаза не просто пустые, они пустынные и темные, как холодный укус зимнего ветра, который уносит прочь каждую унцию тепла из твоего тела. Там ничего нет. Ничего.
Я практически сказала Кайлих увести нас отсюда. Я не хочу видеть. Каким бы откровением это ни было, еще одна ужасающая правда, что будет разъедать меня изнутри. Теперь я понимаю, почему Киаран и Эйтиннэ оставили свое прошлое позади, почему они держали это в тайне. Каждая новая правда хуже предыдущей.
“У меня нет прошлого, достойного восхищения, Кэм. Я никогда не позволял тебе думать, что было”.
Знать некоторые вещи, что делал Киаран, и видеть их - не одно и то же.
Потом я заметила, что Киаран что-то несет: молодую женщину. Он держал ее на руках словно убаюкивал, ее кровь размазалась темным пятном на бледной коже его рук. Она истекала кровью так сильно, что кровь капала на камни у его ног. Кап, кап, кап, кап…
Внимание Эйтиннэ переместилось на забрызганные кровью камни, на его руки. Я заметила ее резкий вдох, неравномерное, поверхностное дыхание.
- Значит, ты принес мне еще один подарок, - прошептала она.
Я тяжело сглотнула, мне стало плохо.
- Я не разделяю твоего энтузиазма по поводу убийства, Кадамах, - говорит Эйтиннэ. Руки сжались в кулаки; они предают ее чувства. Как сильно ее это задело. - Ты должен был послать sluagh доставить ее, как и остальных.
- Это не то, что ты думаешь, - проговорил он. Его голос омыл меня, будто река зимой. Я могла бы утонуть в его холоде. - Не в этот раз.
Киаран встал на колени и положил женщину на камни. Ее лицо повернулось ко мне, глаза закрыты. Она не так красива, как Кэтрин. Но она поразительна: ее черты сильны и прекрасны. Блондинка с длинными волосами, такими бледными, почти белыми, они заплетены в длинную косу, которая покоится на камнях. Цвет ее волос контрастирует со смуглой кожей. Шрамы усеивают щеки, подбородок, брови. Даже мертвая, она выглядит как воин.
Я узнаю намек эмоции в отяжелелом взгляде Киарана, подобно первым каплям дождя в огромной пустыне: тоска. Он провел пальцем по щеке женщины, оставляя кровавую дорожку.
Боже, это же она. Она. Соколиная Охотница, которую он любит.
“Я недостаточно ее любил”.
Эйтиннэ смотрит на него, в ее взгляде очевиден шок.
- Кадамах?
Он отдернул руку от лица женщины, как будто бы оно жгло.
- Верни ее назад, - сказал он резко.