- Для тебя прошло не так уж много времени.
- Достаточно долго, Гэллоуей, - мягко говорю я. Он смотрит на меня удивленным взглядом. - Что? Я что-то не так сказала?
Гэвин покачал головой, прислонившись спиной к подоконнику.
- Ты назвала меня Гэллоуей. Никто не называл меня так достаточно долгое время, - видя мое сконфуженное выражение, он объяснил, - у меня больше нет титула, Айлиэн. У меня нет земли. После всего, что здесь произошло, это казалось лишь глупой формальностью.
- Ты сказал, что расскажешь обо всем, - говорю я. - Что случилось, пока я была в Sith-bhruth?
Он смотрит вверх на тикающие шестеренки, от которых идет электричество, сейчас они ни к чему не присоединены. Проходит очень много времени, прежде чем он начинает.
- После их прихода первое время мы жили в заброшенных руинах деревень. Окруженные все, кто выжил. Фейри находили людей и своим влиянием заставляли выдавать наше местоположение, - его голос задрожал, и он сглотнул. - Каждый раз, когда мы передвигались, они приходили в наши села ночью, чтобы убивать. Те, у кого не было Зрения, никогда не видели их приближения.
Я смотрю на его руки, как он теребит края своей рубашки, пока говорит об этом.
- Поэтому вы создали этот тест, - я стараюсь говорить, скрывая эмоции. Я могу понять почему, но я все еще не готова простить его. Не за это. - С огоньками.
Он кивает.
- Люди легко попадают под влияние фейри. Еще одно нападение оставит наш вид на грани вымирания.
Я изучаю шрамы на его лице. Они выглядят так, будто один фейри схватил его и начал вырезать глаз из плоти вокруг. Сейчас шрамы начали исчезать, такие бледные на его коже.
- Отвратительно, не так ли? - его голос выводит меня из раздумий, и я понимаю, что, видимо, притихла на какое-то время. Я заметила, как напряглась его челюсть.
Я качаю головой.
- Только не для меня, - я не могу остановить себя, и мои пальцы скользят по его лицу, вдоль по четырем неглубоким шрамам над его бровью. И наконец, один глубокий шрам на его щеке. - Твои шрамы не дефекты, Гэллоуей. Они не недостатки. Они рассказы, написанные на твоей коже.
- Рассказы? - звучит так, будто он думает, что это глупая мысль.
- Айе, - говорю я, - они рассказывают историю, о том, как ты выжил. Этого не стоит стыдиться.
Затем он смотрит на меня.
- Какие же истории рассказывают твои шрамы? - спрашивает он. - Тоже о выживании?
Я резко отталкиваюсь от него. Прямо за ним я замечаю карту Шотландии на дальней стене. Сотни булавок, повязанные красными лентами, которые отмечают убийства Сорчи. Однажды я сожгла эту карту, разорвала ее в клочья. Теперь она снова здесь, в целости и сохранности.