.
Но как только человек осознает, что выбор есть, происходят удивительные вещи. Многое встает на свои места, и вся история разворачивается в новом контексте. В этой главе мы обсудим, как этого добиться.
Представим себе ситуацию: вы избавились от пищевой зависимости, но не по своей воле. Предположим, кто-то другой контролирует, что именно вы едите, когда и сколько. Вам предлагается достаточно пищи, чтобы вы не голодали и оставались здоровыми – но не больше; сами вы не имеете возможности добыть еду. Разумеется, это предполагает серьезное ограничение вашей свободы: скажем, вас заперли, и выбраться вы не можете. А иначе вы бы, конечно, сбежали и наелись вволю всего, чего душа пожелает.
Как бы вы повели себя в такой ситуации? Подозреваю, вашей реакцией было бы сочетание готовности подчиниться и желания взбунтоваться.
Готовность подчиниться означает, что вы принимаете сложившуюся ситуацию и, возможно, даже благодарны за то, что вас поместили под замок: вы наконец-то перестали объедаться. Вы изо всех сил стараетесь «вести себя хорошо».
Желание взбунтоваться проявляется по-разному. Вы можете грубить и сопротивляться вашим тюремщикам. Можете впасть в депрессию или крайнюю раздражительность. Или вы без конца станете думать о том, как выбраться из этой ситуации: можно, например, заболеть. Ваш бунт будет подпитываться гневом и негодованием по поводу несправедливого ограничения свободы есть все, что вам нравится. Вы можете полностью зациклиться на мыслях о еде, которая вам теперь недоступна. А когда вас наконец выпустят, вы наверняка первым делом наедитесь именно того, чего были лишены. И это, конечно, «плохое поведение».
Каждый из нас в такой ситуации отреагирует по-своему, в зависимости от личностных особенностей. Скорее всего, вы ощутите и готовность смириться, и желание взбунтоваться, а степень и тон реакции будут постоянно меняться. Порой вы будете даже довольны своим заточением, вам станет легко и спокойно: «Как мне повезло: я наконец худею!» Но в другие дни вы станете думать только о своей любимой пище «для снятия стресса» и о том, что вы бы хотели сейчас что-нибудь такое съесть, но это невозможно. Особенно если вы вдруг почувствуете запах такой пищи или даже увидите, что ее поглощает кто-то другой!
Примерно так мы реагируем на ограничения свободы выбора в отношении того, что и сколько нам есть. Если вас, образно говоря, закрывают в одиночной камере, вы лишаетесь возможности выбирать количество и качество еды: теперь выбор делает за вас ваш тюремщик. Как только мы начинаем ограничивать себя и пытаемся есть меньше, мы в каком-то смысле сами себя сажаем за решетку. Нам начинает казаться, что мы вообще лишены свободы и обречены чуть ли не голодать. А все потому, что мы не даем себе возможности сделать выбор.