Просиявший от его согласия Светозар не отстал, пока не выяснил, кто будет петь в трактире этим вечером.
— Эльфы?! — подпрыгнул Тишка, не думая скрывать своей радости.
— Остроухие, — лениво подтвердил трактирщик, приведя на задний двор и указав, какие поленья рубить и куда складывать.
— А где они сейчас? — спросил Тишка, которому не терпелось увидеть настоящих эльфов. Он уже много чего успел повидать, путешествуя по чужим землям целых две недели, но эльфов еще ни разу не встречал.
— Шастают где-то.
— А они точно будут?
— Куда ж они денутся, если за комнату за две ночи вперед заплатили? Явятся, как стемнеет. Уж так торговались за вчерашний ужин, сразу видно, что лишнего медяка в кармане не водится. Не упустят шанса подзаработать. У нас эльфов любят, они петь горазды.
Светозар мечтательно улыбнулся колуну:
— Как удачно я к вам заехал!
Трактирщик тоже был согласен: заполучить на два вечера дуэт из эльфов, а на третий вечер полуэльфа — уже заранее можно сказать, что этот месяц выдастся прибыльным!
— Заехал? — прищурился хозяин. — Ты ж пешочком притопал, разве нет?
Тишка замялся, врать он не умел и не любил, считая не геройским занятием:
— Я оставил своего коня за рекой, в лесочке попастись.
— Не боишься, что его волки съедят? — удивился такому легкомыслию трактирщик.
Светозар вновь засиял улыбкой, как ясное солнышко:
— Нет, что вы! У меня такой конь, что он сам кого хочешь съест и косточки обгложет.
Трактирщик решил, что не стоит уговаривать парня остаться насовсем. Всё-таки эти эльфы-полуэльфы — они нелюди и есть, поосторожнее надо с ними, повежливее.
Так Евтихий Ярович, сам того не ведая, получил большую скидку на ночлег в сём гостеприимном заведении.
...К вечеру трактирщик окончательно понял, что брать на работу полуэльфов не будет никогда. Солнечный блондин, помогая на кухне, влюбил в себя всех служанок, дочерей хозяина и даже родную его жену. И в итоге им стало совершенно начхать на посетителей! Ну что за бабы, только бы им всё хиханьки и хаханьки! А ведь блондин даже не старался им понравиться. Просто делал, что указывали, просто делился впечатлениями от путешествия, нисколько не кокетничал, не строил глазки, никому ни на что не намекал. Он был искренен в своих речах до наивной простоты. Словно ребенок, которого впервые вывезли из захолустья в город: его удивляло всё, он радовался любой мелочи, ему всё было интересно. И этим своим радостным удивлением он охотно делился с окружающими. Женщины были от него без ума.
Когда же хозяин, скрипя зубами, подозвал к себе дочек и страшным шепотом пригрозил: