- Подожди, но как же так, - растерялся Гвоздюков чувствуя как земля уходит из под его ног.
- А повелся! - радостно завопила рация.
- Тьфу ты меня чуть Кондратий не хватил, - облегчено выдохнул Серж.
- Не будешь больше меня отключать.
- Ужаснейший, прости что прервал твою увлекательную беседу с чудной штуковиной, но позволь всё ...
- Дед переходи к сути вопроса, - перебил старца Гвоздюков.
- Речи твои о ужаснейший также страшны как внешний вид, сердце моё трепещет от звуков твоего голоса, если бы ты, о ужаснейший, донес до моего.
- Короче, - простонал Серж.
- Не перебивай его, или он начнет с начала, - умоляюще произнесла Монти.
- О да, о да ужасающий низвергающий словом и взглядом, - продолжил бубнить старик, которому судя по всему, просто нравилось молоть языком.
- Скажи ему про этих, как их, - прошептала рация, которая от одного вида старика начала нагреваться.
- Про кого?
- Ну про этих, от которых на стадионе все с копыт слетели, - напомнила Монти.
- Про хрюлипарии?
- Точно!
- Но не про это, о ужасающий, я хотел спросить, а ..., - старик запнулся и ошеломлённо почесал затылок. - О чем же? Забыл, - абориген растеряно уставился на Сержа.
- Может о хрюлипариях? - вставил Гвоздюков.
- Конечно мой уродливый друг! - закивал головой старик, но через секунду улыбка слетела с его лица. - Я сказал хрюлипарии?
Серж кивнул в знак согласия.
Абориген недовольно крякнул, после чего свалился как подкошенный.
- О да, да, да-да-да, - радостно завопила рация.
Её восторг был настолько велик, что Гвоздюков не смог удержать в руках, вибрирующую электронную подружку и та упала на старца.
- Что получил, знай наших! - не унималась Монти продолжая подпрыгивая на теле аборигена.
- Успокойся.
- Нет, - не унималась Монти, - он из меня всю душу вытянул.
- У тебя нет души, ты рация, - напомнил Серж.
Рация перестала прыгать и медленно скатилась со старика.
- А у тебя нет сердца, - горестно прохрипела она. - Ты мне всё время говоришь, что у меня нет души, что я не женщина, - из динамика послышался всхлип.
- "Господи, когда она научилась всем этим штучкам?" - удивлено подумал Гвоздюков.
Между тем, не смотря на ряд весомых отличий от анатомии человека, Монти разыграла целый спектакль. Лежа на земле она прикрыла антенной экран, периодически всхлипывала, всячески давая понять насколько сильно ранили её слова сожителя.
- Ты бесчувственный чурбан, тебе наплевать на меня, - после продолжительной паузы произнесла она, полным тоски голосом.
Неизвестно чем бы закончилась очередная сора если бы их не прервал окрик.
- Главный хватайзашир Капуручко.