— Да, — подтвердил Данглар.
Адамберг задумчиво покачал головой.
— Во всяком случае, — заявил он, — жертва прибыла ни с плато Лангр ни с Мон-Жербье-де-Жон. Она прибыла с улицы Вуйе. Заканчивайте ваше пиво, Данглар, и мы поднимемся к ней.
— За нами, — сказал Данглар, оттопырив большой палец, ее брат. Он возвращается из морга.
— Потрясен?
— Да, кажется.
— Часто ли они виделись с ней?
— Один-два раза в неделю.
— Расскажите мне о нем.
Данглар порылся во внутреннем кармане пиджака и достал карточку.
— Его зовут Жермен Рошель, он вырос в той же деревне около Лилля. Ему шестьдесят три года, одинок. Как и сестра, скажем, но он все-таки мужчина. Но он преуспел. Импорт-экспорт консервированных овощей, большой завод в Лилле, крупное состояние, обосновался в Швейцарии и вернулся десять лет тому назад. Он продал дело, реализовал собственность, ушел на покой и живет на ренту в Париже.
— На широкую ногу?
— Весьма. Возвратившись во Францию, он купил этот отель для сестры.
— Почему не раньше?
— Она жила с парнем, которого он ненавидел. Подлец, по его словам. Они не виделись в течение двадцати лет — до тех пор, пока она не бросила того парня.
— Его имя?
— Ги Вердийон. Он был администратором в отеле, где работала Анни.
— Что она делала вечером 24-го?
— Поужинала с братом в большом ресторане на улице Опера. У нас есть свидетели — водители грузовиков. Он проводил ее и оставил на углу ее улицы около полуночи.
Адамберг взглянул на брата. Неповоротливый мужчина с короткими руками и в крупном сером пальто обхватил руками лысую голову.
Осмотр квартиры Анни Рошель начался в пять часов и шел медленно и рутинно. «Ищем сумочку», — сказал Адамберг. Он снял со стены гостиной большую рамку, составленную из мозаики детских фотографий. Школа, причастие, дни рождения, родители, первая машина, купание в море. Жермен Рошель, тяжело опустившийся на бархатный стул, смотрел на все это. Адамберг поставил рамку на пол.
— Это не из праздного любопытства, — сказал он. — Мне нужно составлять представление обо всех.
— Там не какие-то «все», — ответил Рошель. — Это мои родители.
Полицейские покинули здание через час — без сумочки. Адамберг держал подмышкой рамку с детскими фотографиями. Рошель, ссутулившись, последовал за ними.
— Для чего это? — спросил Данглар, движением подбородка указывая на рамку.
— Не знаю, — ответил Адамберг. — Мне она понравилась. Я увожу Рошеля для составления протокола. Идите в отель, опросите весь персонал и, главное, найдите мне эту пропавшую сумочку.
Данглар вернулся в комиссариат вечером, записав свидетельские показания одиннадцати служащих Отель-де-ля-Гард. Деньо прибыл к двадцати часам. Ни на каком мосту, ни на каком берегу туфельки не обнаружилось.