Выглядел Хельги довольно бодро – умытый, с тщательно расчесанными и собранными волосами, хотя припухшие веки выдавали усталость. Поспал он явно меньше, чем ему хотелось бы, но на сон у него сейчас не было времени. Пытаясь сделать его более похожим на конунга, Пестрянка отыскала в сундуках Элеазара кафтан с богатой отделкой пестрым персидским шелком, правда, на широкой груди Хельги застежки сходились с натугой. Меч на плече был его собственный – с простым бронзовым навершием и потертой рукоятью рыжей кожи. Вместе с ним вошли человек десять русов; двое вытянулись по сторонам сиденья, опираясь на ростовые топоры. Перед сиденьем встал Мангуш, готовый переводить речи конунга на печенежский или хазарский язык.
– Поговорим, мужи боспорские, – начал Хельги, усевшись на место Элеазара и окинув взглядом лица – бородатые, усатые, широкие, продолговатые, узкоглазые. Лишь смуглость кожи была у всех здесь схожей. – Город Самкрай в моих руках, и я могу сделать с ним что захочу. Вы уже об этом знаете, иначе не сидели бы тут передо мной.
– Кто ты такой? – спросил Сабанай. – На самом деле?
Еще вчера они думали, будто знают, кто этот широкоплечий рус с красным пятном на пол-лица. Теперь уже поняли, что ошибались.
– Мое имя Хельги Красный. Я – племянник того Хельги, что был князем русов и завоевал с ними много земель. Даже почти захватил Константинополь.
– Ты русский князь? – спросил кто-то из греков.
– Я князь моей русской дружины, и мой род правит в Киеве. Этого вам достаточно. Теперь давайте поговорим о том, что с вами будет дальше.
Ему было видно, как при этих словах два десятка его слушателей переменились в лице. До этого на них было изумление, недоумение, недоверие – за ночь не все разобрались, кто же стоит во главе вражеского войска, возникшего внутри города без приступа и битвы у ворот. Даже понявшие, что город во власти русов, думали увидеть на этом месте какое-то иное лицо, незнакомое. Теперь же недоумение сменилось напряженным тревожным вниманием.
– Я предлагаю вам, старейшины Самкрая, выкупить жизнь и свободу себе, своим домочадцам и единоверцам. В городе есть общины жидинов, христиан, хазар-тенгрианцев, булгар-бохмитов, касогов, ясов и греков, то есть всех христиан. Сколько человек в каждой общине? Ты первый, Исидор.
До этого дня Хельги несколько раз присутствовал на совете у Элеазара и знал всех глав городских общин. Жидин Ханука сидел на полу и царапал писчей палочкой по восковой табличке, записывая ответы. Вид у него был глубоко несчастный. Ночью его вынудили участвовать в захвате башни, напомнив, что если в Киев не вернется Хельги, то и вся его родня в Козарах покинет их навсегда. Теперь ему приходилось служить Хельги, как по пути сюда Хельги якобы служил ему.