Водитель резко повернул руль, грузовик с облегчением сдвинулся на асфальт шоссе и понесся уже свободно и с тем ликованием, когда можно вот так по прекрасной свободной дороге, не встречая ни соперников, ни попутчиков.
– Жесть, – выдохнул водитель. – Да никогда в жизни… Это же сколько разговоров будет! Сегодня же телевизионщики набегут… Хотя, если честно, я в Бога не верю.
– Важно то, – сказал Михаил нравоучительно, – что Он верит в нас. Все еще. Несмотря на.
Дальнобойщик высадил его у аэропорта, тепло попрощался и пожелал удачи. Грузовик глухо взревел, снизу стрельнули струйки дыма, словно только что из ада, и тяжелая махина покатила дальше по такой идеальной дороге.
Михаил с тоской смотрел на роскошное здание аэропорта, чувствуя себя слабым и беспомощным. Его предупреждали, что даже единичный всплеск насторожит противника, но если останется единичным, все успокоятся, однако он допустил уже три: вошел в тело убитого, поджег курительную бумажку водителя колесницы, а еще и удержал грузовик от падения с обрыва.
И сейчас, побродив среди толпы человеков в огромных залах аэропорта, ознакомившись, как здесь что работает, с тоской понял, что предстоит еще одно нарушение, а оно не останется незамеченным. А иначе как проникнуть на борт громадной летающей колесницы?
– Семь бед – один ответ, – послышался рассудительный голос в сторонке, там один человечек держит второго, совсем понурого, за плечо и втолковывает: – так и скажи прямо: загулял, пропил, переспал, все деньги тю-тю… Так даже лучше, чем врать, юлить и оправдываться! Зато одним ударом все узлы…
Михаил поморщился: этот человечек уже готов для ада, да и второй тоже, хотя совет вообще-то неплох в его ситуации.
Он отошел под защиту большого рекламного щита, от входа раздались ликующие крики, там в кольце охраны появилась блистательная женщина, по виду дорогая куртизанка, народ ринулся в ее сторону, а Михаил сосредоточился…
…и в то же мгновение очутился в просторной комнате, очень просторной и с богатой мебелью, а в двух шагах мужчина с фужером вина в руке смотрит на него с великим интересом.
– Здравствуй, Михаил, – сказал он слегка насмешливо. – Давно не виделись, не правда ли?
На неприятно красивом лице с крупными черными глазами ни проблеска страха, что не понравилось Михаилу. Порочные губы хозяина кривятся в улыбке превосходства, а сам он держится подчеркнуто уверенно и победно.
Михаил посмотрел на него исподлобья.
– Азазель?… Вот уж не ожидал…
– Почему? – поинтересовался Азазель. – И на старуху бывает проруха. Я сам понял, что допустил оплошность. У вас заметили быстро, кто бы подумал…