— Погода-то какая хорошая. Пройдемся по скверу в ожидании новостей.
Минут через пятнадцать Дмитрию пришла эсэмэска.
— А Петя — молодец! Зря времени не терял. Итак, Рудь Маргарита Григорьевна, тридцать семь лет, работает в частном театре «Модерн» под руководством режиссера Валерия Осокина, заслуженного деятеля искусств, между прочим.
— Уже? — спросила Ада.
— В смысле? — не понял Дима.
— Валерку я тоже знаю со студенческих времен. Бабник, пройдоха и пьяница. Ни одной вечеринки без него не проходило. Надо же, заслуженный деятель искусств! С ума сойти! Да, выпала я из театральной обоймы, ни с кем не общалась, ни за кем не следила. А оно во как!
— А тебя ничего не смущает? — спросил Дмитрий. — А именно то, что Рудь Маргарита Григорьевна жива и здорова. Значит, все эти записки не более чем бред. Финита ля комедия, как говорится.
— А я вот поеду в театр и спрошу у нее лично, — сказала Аделина.
— Все-таки не можешь угомониться.
— Дим, езжай в офис! Я поговорю с Марго и приеду в агентство.
— Хорошо. Ты же все равно не успокоишься.
Не успел Дмитрий войти в офис, как Петр радостно ему сообщил:
— Андрей раскрыл дело!
Дмитрий осмотрелся. Все столы были сдвинуты, на них стояли бутылки с вином и водкой разной степени наполненности. Ворошилов сидел на диване в обнимку с каким-то мужиком и пел песни.
— А что тут происходит? — спросил Дима. — Мы открылись во второй раз?
— Отмечаем первое дело, которое принесло деньги! Клиент угощает, — шепнул ему на ухо Петр.
— А вот и наш шеф! Познакомьтесь! Дмитрий! Юрий! — заметил его Андрей.
Мужчина с внушительным животом кинулся к Карасёву на шею и чуть не сбил того с ног.
— Ложкарев. Юрий Ложкарев. Спасибо большое! Такие люди! Такая обстановка!
Дмитрий отстранился от него.
— Вы успокойтесь, я пока не в курсе.
— А уже все решено! Это ваши сотрудники? Такие душевные люди! — И мужчина ринулся к дивану, где его с распростертыми объятиями ждал Андрей.
Дима понял только одно: Петр, Андрей и неизвестный ему посетитель были абсолютно пьяны. Поэтому и находились на одной волне.
— Димон! — Ворошилов попытался изобразить на пальцах какую-то фигуру, но ему это не удалось.
— Понятно, — вздохнул Карасёв. — Ну что, Петя, наливай! Я должен стать таким же, а потом вы мне объясните, что происходит.
Петя тут же выполнил заказ, подав шефу грамм двести водки и кусок пиццы, с которого, словно гирлянды с елки, тянулись нити сыра.
— Давайте, мужики! А то одна ласточка упорхнула, видишь ли, в театр.
— Ты о ком? Какой театр? — не врубился Андрей.
— Да все понятно с тобой, шеф! — махнул рукой обычно спокойный Петя. — Все беды от баб! И эта наша Ада… Хотя без нее скучно и безрадостно. Никаких картин не надо, вот входит она — и все! Понятно, что «Весна» Боттичелли пришла! Красива до одури!