Он опустил меня на пол. Ноги не слушались. Я упала на устилавший пол камыш, скрючившись от боли, попробовала подняться, но не получилось. Живот болел, горло жгло. Я сидела, дрожа от холода, глаза слезились от гари свечей.
В церковь набилось много людей, мокрых и грязных. Младенцы плакали, дети постарше ныли. Некоторые укрывали плечи мешковиной, кое у кого были одеяла, но большинство просто промокло насквозь, как я. Брат пошатываясь подошёл ко мне, опустился на пол. Он дрожал, губы посинели.
— Т-тебе холодно? — Зубы у него стучали.
Я закивала, пытаясь обхватить себя мокрыми руками.
— Не двигайся.
Он исчез в толпе. Его не было долго, и я начала бояться, что он не придёт. Уильям вернулся со свёрнутым куском мешковины, сунул его мне. Ткань была тяжёлая и тёплая.
— Прижми его к себе. Это камень, нагретый у огня. Я не могу отвести тебя к жаровне, там собралось слишком много людей, но я стащил один нагретый камень. Загорелое лицо Уильяма казалось бледным, из ссадины на лбу сочилась струйка красной крови.
— Ну же, Лужица... Помнишь, как всегда говорила Ма: держи ноги сухими, и не простудишься. — Он нагнулся и попытался развязать шнурки моих размокших башмаков, но они пропитались водой, а его пальцы замёрзли и не гнулись. — Вот хреновина!
— Уильям! — вздохнула я. Ма сердилась, когда он так говорил. В глазах у него стояли слёзы. — Уильям, где же Ма? — Мне внезапно снова стало страшно.
Он быстро провёл рукой по глазам.
— Я не смог её найти... её здесь нет... пока нет.
Я всхлипнула.
— Но она обещала... сказала, что будет здесь... я хочу к ней... мне плохо. Хочу к маме.
Уильям сел на камышовый пол рядом со мной, неуклюже обнял мокрой рукой за плечи.
— Не смей реветь, Лужа, не то, когда в следующий раз пойдём за дровами в лес, я прибью к дереву твою косичку и оставлю тебя там, чтобы Оулмэн забрал. Ма придёт. Раз сказала, значит придёт, понятно? Она в любую минуту может войти в эту дверь, незачем ей видеть, как ты кривляешься.
Я не беспокоилась, что она застанет меня плачущей. Я не боялась, что она рассердится, как целый рой ос. Я только дрожала и цеплялась за Уильяма, молясь, чтобы эта дверь открылась и вошла Ма.