Туман, поверхности, линии. Четыре минуты до поезда на Мальмё, ей выходить на Нёррепорт. Чуть прохладно, она закуталась в персиковый шелковый пиджак и поежилась. Как же омерзительно холодно в Дании по вечерам, даже летом. Светло, но холодно.
Узнавание подкосило ее ровно в тот момент, когда она увидела, как он идет к ней. Конусы света от фонарей касались его макушки, когда он проходил под ними, так что он то подсвечивался, как жуткое предзнаменование, то вновь исчезал во тьме. Мерцание, мерцание, мерцание. Линии на щеке мертвой Юлии представляли собой не звездное небо, а отпечаток пальца. Дактилоскопист!
Пустынный перрон, окруженный лесом, и ее голос, который уже не мог достичь далеких освещенных домов.
Шансы на вечерний секс в «Картофельных грядках» таяли с каждой секундой. Йеппе написал Анне, что не успеет к девяти, и она ответила, что все в порядке, он может прийти, когда освободится. Да уж, если он вообще когда-нибудь освободится.
Записи с камер наблюдения, висевших на ресторанах Нюхавн, были просмотрены, и, поскольку относительно точно был известен промежуток времени, довольно быстро удалось обнаружить искомое: улыбающаяся Юлия Стендер со светлым конским хвостом слегка обнимает мужчину, в котором определенно опознали Дэвида Бовина. Возвращаются от татуировщика, у которого она увековечила символ их «любви» на своем запястье. Она – влюбленная и излучающая оптимизм, он – расчетливый и лицемерный. Смотреть на них было невыносимо.
Шестеро вооруженных людей были отправлены на патрулирование квартиры Дэвида Бовина на Кнуд Лаварсгеде, а также участка Эрика Кинго в садовом товариществе и его квартиры в Кристиансхавн, однако найти владельцев не удалось, к телефону те тоже не подходили. Следователь Фальк занимался раскапыванием всех возможных связей – семья, коллеги, соседи – этих двоих. Кто-то притащил в офис целую башню из коробок с пиццей. Прорыв ожидался с минуты на минуту, и никто теперь не посмел бы отправиться домой. Или на свидание.
Анетте бросила Йеппе блокнот.
– Бывшая супруга Кинго, Хелен. Они развелись больше двадцати лет назад. У них взрослый сын. Займешься ею? А я позвоню сыну.
– Позвони ей, сына я поручу Фальку. Мне нужно связаться с Клаусеном, хочу еще немного надавить на него, теперь-то мы точно знаем, что это Бовин.
Йеппе встал, он обнаружил Фалька в своем кабинете с телефонной трубкой, прижатой плечом к уху, кусок пиццы распластался на обеих его руках. Красноватый соус стекал по запястьям. Сбегав в столовую за парой салфеток, Йеппе бросил на стол перед Фальком и их, и блокнот. Коллега с благодарностью посмотрел на него и кивнул.