Обычно, когда дело об убийстве близилось к раскрытию, настроение в полицейском управлении поднималось, все пили пиво и хлопали друг друга по рукам. В этот раз все просто-напросто разошлись по домам. Йеппе ощущал какое-то всепоглощающее уныние в связи с создавшейся ситуацией. Как так вышло, что Бовин, вступивший в романтические отношения с жертвой, ничем себя не выдал? Если Стендер кого-то прикрывал, Бовина, к примеру, то зачем? Ведь жертва – его собственная дочь, почему ему понадобилось прикрывать ее убийцу? С другой стороны, он действительно мог убить ее и Кристофера, и эта мысль была абсурдна во всех отношениях.
Признание Стендера ощущалось во рту Йеппе дурным привкусом, и, сев в автомобиль на улице Отто Мёнстеда, он решил отменить свидание с Анной и отправиться домой. Усталость и боли в спине делали его потенциально недееспособным. Однако он не смог поехать домой. И вот теперь, в маленькой темной прихожей, ощущая ее влажный язык на своей шее, всем телом чувствуя пульсирование крови, он, к своему облегчению, отметил, что его страхи были напрасны. Густой бас и глухая барабанная дробь звучали откуда-то – либо из ее кухни, либо из его головы. Он поднял ее упругое нежное тело, прижавшись к нему эрегированным фаллосом и наслаждаясь ощущением влаги на своих джинсах и глубоким дыханием, исходившим то ли от него, то ли от нее. Когда они опустились на колени, сверху упали какие-то куртки, он отпихнул их в сторону и оказался на кокосовом коврике, приподняв ее блузку, он обнаружил, что бюстгальтера нет, и взялся за дело слишком рьяно. Буркнул извинение, нащупал пуговицу у себя на штанах, ее язык при этом постоянно был на его теле, или во рту, или на пальцах. Он едва не потерял сознание, когда стянул ее юбку и увидел обнаженную плоть, полностью доступную, так что ему пришлось опереться о комод. Анна всхлипывала, умоляла, облизывала его, закрыв глаза. Наконец ему удалось расправиться с пуговицей на ширинке и лечь сверху, все еще в ветровке. Анна сплела пальцы у него на шее и крепко прижала к себе.
*
Серая наволочка под щекой Йеппе была гладкой, умиротворяющей и пахла эфирными маслами. Его одежда была разбросана по всему полу первого этажа и на лестнице, под одеялом он был совершенно голый, опустошенный, уставший и счастливый. Я счастлив. Два маленьких слова, долгое время казавшиеся недостижимыми, теперь неожиданно объявились в сознании и наполнили грудную клетку тихой эйфорией. Анна бродила вокруг и собирала одежду. Когда она наклонялась, кожа собиралась небольшими складочками на ее животе, уже не совсем молодом, но упругом и податливом одновременно, как раз подходящем для легких покусываний. Он рассмеялся, она рассмеялась вслед за ним и распустила свой неряшливый хвостик, локоны рассыпались по плечам. Йеппе протянул к ней руку, тогда она бросила одежду на пол, откуда только что подобрала ее, забралась на одеяло и поцеловала его. Он схватил ее лицо обеими руками, до чего чертовски милое! Желал сказать ей так много, все на свете!