Телефон тренера зазвонил, и он поднял указательный палец, давая Анетте понять, что их беседа завершена. Она схватила его за рукав, прежде чем он успел убежать.
– А что вы имеете в виду, «сам из них»?
Тренер прикрыл рукой микрофон на телефоне:
– Простите, но мне придется ответить…
– Бовин что, сам был в детском доме, или как это понимать?
– Я не знаю подробностей и понятия не имею, в течение какого времени, но да, он говорил, что вырос в детском доме. – Он быстро отвернулся и продолжил говорить в телефон, поспешно удаляясь. – Да, Микаэль, я тут. Ну как, сможешь прийти?
Анетте вцепилась ему в руку, ей пришлось бежать рядом с ним трусцой.
– А где? Вы знаете, где?
Он покачал головой и прикрыл освободившейся рукой ухо. Анетте вклинилась в телефонный разговор:
– А место, где он учит детей? Где он проводит футбольные тренировки для детей? Вы знаете, где это?
Тренер опустил телефон посередине очередной фразы:
– В Северной Зеландии, черт же побери. Названия не знаю, но, кажется, где-то в Коккедале. И если вы не уберетесь в течение двух минут, я вытолкаю вас в центр поля и заставлю играть!
Анетте поторопилась удалиться.
*
Солнце обжигает веки, мир озарен красным светом. Теплый пляж, песок царапает спину. Шумят волны. Рот пересох до боли. Есть ли поблизости вода?
Эстер ди Лауренти открыла глаза. Солнечный свет ослепил ее, к горлу подступила тошнота. Откуда этот свет, разве сейчас не вечер? Она закрыла глаза, но тошнота не прошла. Осторожно дотронулась до поверхности под своей щекой, паралич кончился с окончанием сна. Сырая древесина, немного мелкого гравия, а чем пахнет? Яблоками? Морем. Эстер подняла руку и, козырьком приставив ее к глазам, осторожно их открыла. Трава, стволы деревьев в мерцающем свете, она лежит в саду или парке на садовом столе. Услышав прямо над собой птичье пение, она подняла голову. Дрозд среди темно-зеленых листьев и незрелых плодов. Она попыталась сесть, но головокружение заставило ее снова принять лежачее положение, ощутив щекой деревянную поверхность. Затем мир сомкнулся.
Когда она снова проснулась, солнце переместилось, и теперь она лежала в тени. Головокружение ослабло, но не прошло. Она осторожно села и огляделась, покачивая ногами и пытаясь вернуть им чувствительность. Кремовые шерстяные брюки были все в пятнах и пришли в полную негодность. Она еще никогда не чувствовала такой сильной жажды. Если она сейчас же чего-нибудь не выпьет, то умрет. Эстер снова огляделась. Она сидела на скамейке в большом саду, выходящем к воде. Между нею и водой располагалась площадка, выложенная брусчаткой, с закрытой деревянной песочницей, чуть дальше, у самой изгороди, стоял огромный батут, обтянутый сеткой безопасности. Повсюду росли деревья, но не было цветов. За спиной – фасад дома в строительных лесах. Ни души. Чувство нереальности происходящего посетило ее – возможно, она еще спала. Как она сюда попала?