– Вам знакомо имя Дэвида Бовина, ассистента, которого он нанял после вас?
– Не только имя знакомо, я с ним самим встречался! Когда меня выпустили, я первым делом связался с ним. Я хотел предостеречь этого человека. Я был немного удивлен, встретившись с ним, потому что он ведь… ну да, довольно сильно от меня отличается. Однако Кинго непривередлив, пока гнет свое. Как бы то ни было, ему уже полностью прополоскали мозги, его было уже не спасти. Кинго нарассказывал ему обо мне кучу лживых историй, поэтому он просто сидел и с жалостью смотрел на меня, ни черта не слушая. Посмотрите на меня, черт возьми, разве я похож на человека, который способен изнасиловать старушку? Да блин, это вообще не я придумал. Я просто слишком глубоко погрузился в больной мир Кинго.
– То есть у вас не получилось внушить Дэвиду Бовину, что хотели?
– Никоим образом. Потому-то я и испытал облегчение, если не сказать возбуждение, услышав о том, что этот человек устроился на нормальную работу. Я подумал… да, наверное, я подумал, что Кинго ослабил хватку. Он ведь стареет, кроме всего прочего.
– Можно предположить, что они продолжили сотрудничество в другой форме?
– С Кинго никогда ничего нельзя исключить. Этот Бовин вполне может до сих пор на него работать, хотя официально он получил другую работу. Вот именно так он и делает, Кинго. Он создает фантастические вселенные, где вы с ним противостоите остальному миру, где все возможно и никто не должен диктовать вам, что правильно, а что нет. Сейчас у меня уже не получится воссоздать то чувство, но тогда мы выстроили с ним такой мир, где склонение старушки к сексу имело какое-то значение. Где было искусство, раскрепощение, революция! Мне до сих пор стыдно об этом говорить.
Джейк Шами закрыл глаза и сел, выпрямив спину и кивая сам себе.
– Как сильно я его любил. Я никого больше не буду так любить, как я любил Эрика Кинго.
– Но эта любовь не была взаимной?
– Кинго любит только самого себя. В какой-то степени, может, еще своего сына и внучку, а сам он, безусловно, будет утверждать, что любит искусство, но это ложь. Кинго любит только свое огромное, жирное эго.
В кармане у Йеппе завибрировал телефон. Он успел подумать об Анне, прежде чем увидел определившийся номер и ответил.
– Кернер.
– Это из оперативного штаба. У нас есть свидетельница, которая полагает, что видела разыскиваемого. Полчаса назад в электричке на Кёйе. Я послал Майка ее допросить. Она говорит, что тот мужчина вышел на станции Сьелёр.
Майк был полицейским из мотобригады дорожной полиции Вальбю.
– Она уверена?