– София! Дедушка здесь, дорогая, – хриплым голосом прокричал Кинго в направлении лодки. Плач усилился. Кинго поднес ко рту руки, сложенные воронкой, и закричал снова:
– Чего ты хочешь, Дэвид? Какого черта тебе от меня надо? Отпусти ее, она просто ребенок! – Поскольку никакого ответа не последовало, он обернулся к полицейским, стоявшим на мостках. – Чего он хочет?
– Он хочет обменять ее на вас. Вы должны подплыть к нему, тогда он пересадит девочку во вторую лодку.
– Но это какое-то сумасшествие. Он убьет меня. Что будем делать?
– Единственная альтернатива – ждать, когда он окажется на расстоянии выстрела от нас, да еще надеяться, что до этого он не причинит ей вреда.
– Ну это же безумие. Мы не можем так рисковать!
– К нам едет переговорщик, которому, как мы надеемся, удастся смягчить его. Он будет в течение нескольких минут.
– Переговорщик? Невозможно вести переговоры с ненормальным серийным убийцей. Вы ведь хоть что-нибудь можете сделать?
Кинго наполовину сел, наполовину упал, оказавшись в какой-то странной позе на четвереньках посреди мостков. Одному из полицейских что-то сообщили по рации, и он перевел:
– Приехали родители.
Анетте отделилась от толпы.
– Я их задержу. – Последнее, что им было нужно сейчас в дополнение ко всему происходящему, – это пара перепуганных родителей.
Йеппе чувствовал, что его сердце вот-вот выскочит из груди. Все цвета стали ярче от адреналина, голубизна неба почти резала глаза. Кинго стоял на коленях, похожий на снежно-белую скульптуру на мостках. Йеппе подошел к нему и, сев рядом на корточки, зашептал ему на ухо.
– Это вы толкнули его на этот поступок? Внушили ему, что Эстер ди Лауренти его мать, и заставили убить Юлию Стендер, что являлось частью какого-то безумного плана? Это вы виноваты в том, что теперь эта девочка находится вон там? Ваша внучка.
Еле заметный, почти не состоявшийся кивок. Возможно, кивка и не было. Белизна пиджака слепила, обостренная отражающимися в озере лучами. Йеппе понимал, что поступает неправильно, но ему было все равно.
– Тогда, мне кажется, вам придется плыть!
Он встал, отошел и ждал, встав рядом с полицейскими. Минуту за минутой Кинго сидел неподвижно. Мужчины стояли, мужчины сидели, мужчины ползали, ждали, а из эпицентра всего этого раздавался детский плач, который все рос и рос, пока не заполнил собою весь мир. Вдруг Кинго встал, снял пиджак и, аккуратно сложив его и положив на мостки, прыгнул в воду.
Он плыл превосходно, делая вдох на каждом третьем гребке, но ни на секунду не останавливаясь. В паре метров от лодки он остановился, сказал девочке несколько успокоительных слов и подплыл к самому борту. Все увидели, как он протянул правую руку Бовину, который крепко привязал ее к поручню на бортике лодки, все еще держа Софию на коленях. Как только Кинго оказался надежно прикреплен к лодке, Бовин осторожно посадил девочку в судно поменьше, оттолкнул его и быстро прыгнул в воду. Он подплыл к Кинго и отпихнул лодку, чтобы она оказалась между ними и многочисленными полицейскими на мостках. Йеппе пытался заглянуть за лодку.