В какой-то момент Анетте взяла с собой следователя Ларсена и отправилась в Хеллеруп на продолжительный допрос Карла и Пенелопы Кинго, которые, уложив изможденную Софию спать, смогли об этом говорить. Затем Анетте вернулась, пристроилась на мостках и рассказала о полученных сведениях. Кирпичики потихоньку вставали на свои места. Мысли в голове у Йеппе носились как шарики для настольного тенниса, и не позволяя ему встать и уйти с мостков. Он был вынужден сидеть и наблюдать за перемещениями солнца и работой полицейских, пока не почувствовал жжение в коленях и в районе седалищной кости.
Когда солнце стало постепенно спускаться к озеру, на дне наконец нашли тело Эрика Кинго, к ногам которого была привязана якорная цепь. Его глаза были выдавлены из глазниц и болтались в воде над лицом, как щупальца. Труп уже начали подъедать угри.
*
Ночь выдалась ясная. Эстер ди Лауренти не могла заснуть. Все они были такими обходительными, эти врачи и медсестры, заботливые и понимающие. К ней заходил кризисный психолог и провел у нее довольно долгое время, после чего она смогла признаться вслух: я боюсь, я скорблю, я сожалею; и это в некоторой степени помогло.
На соседней койке хрипела женщина. Даже ночью в палате пахла жареной курицей и цветной капустой. Она вспомнила буйабес Кристофера, который он готовил целый день напролет. Только по особым случаям. К тому моменту, когда она приходила из университета, он уже успевал избавиться от крабового панциря, сделать из морского черта филе и приготовить руй. Запах свежих морепродуктов сводил собак с ума.
Прихватив застиранное больничное одеяло, Эстер направилась к креслам, стоявшим в вестибюле отделения, где днем толпились пациенты и родственники. Теперь там было пусто. У окна стоял стул. Она села и задрала под одеялом ноги, как молодая девушка, отклонила выпрямленную спину назад и запрокинула голову.
Когда она была маленькая, умерла ее бабушка, и мама тогда сказала ей, что, покидая этот мир, человек превращается в звезду. Эта мысль жутко напугала ее: только представьте себе, висеть там в полном одиночестве и мерзнуть по ночам! И все-таки она начала разговаривать с какой-то звездой, и бабушка стала чуть ближе. Я умру, и со мной умрет весь мой род. Даже дома не останется, я знаю. Мои вещи выбросят и распродадут, никто не вспомнит обо мне и не расскажет о моей жизни.
В этот миг комета прочертила своим хвостом длинную линию в августовском небе.
– Ай! – громко вскрикнула Эстер. Она схватилась за медальон на шее. Как по команде, упала еще одна звезда. И еще одна, и вдруг небо над Копенгагеном взорвалось целым звездным дождем. Эстер вбирала в себя эти вспышки с таким восторгом, который можно испытать лишь несколько раз в жизни, когда ты понимаешь, что стал избранным.