Йеппе отступил в сторону, пропуская женщин. Его телефон снова загудел, тот же номер.
– Каролина, постарайся сделать так, чтобы мы могли связаться с тобой в ближайшие дни, хорошо? Нам нужно будет задать тебе еще кое-какие вопросы. Где вы живете?
Каролина кивнула, вся в слезах. – У моей тети во Фредериксберге. Боже, я сама не своя от этого всего. Можно мне теперь увидеться с Даниэлем?
Брови Ютты сошлись в одну прямую негодующую линию.
Она прикрепила записку на холодильник кусочком скотча. Записка висела и напоминала ей о мужчине в очках всякий раз, когда она доставала молоко или паштет. «Звездочка», простое послание, понятное только ей. Слишком точное для случайного совпадения. Звездочка! Ее охватило такое же чувство, как когда она переходила дорогу со стаканчиком кофе на вынос и водитель с улыбкой пропускал ее. То же чувство, что в прачечной. Только еще приятнее.
Она стала отправлять пустые конверты, просто чтобы был повод подойти к ящику. У нее не набралось бы столько слов для матери. Через неделю она вновь встретила его. Бросив конверт в щель, она повернулась, и на этот раз он стоял сзади. Он был совсем немного выше нее, но с мощными плечами и широкой спиной. Его глаза задорно улыбались из-за стекол очков. Он протянул ей руку, и она без колебаний взяла ее.
Они прогуливались летним вечером вдоль канала, рука об руку. Они не разговаривали, просто улыбались друг другу и иногда останавливались, чтобы посмеяться над абсурдностью ситуации. Она попыталась было узнать его имя, но он нежно приложил указательный палец к ее губам и улыбнулся. Не сегодня, красавица, не сейчас. Все время в мире наше. Когда они оказались на Книппельсбро, он взял ее лицо в свои широкие ладони и посмотрел ей в глаза так пристально и жадно, что у нее задрожали колени.
Он был старше ее, но это ее не смущало. Она уже поняла – их связывает нечто более глубокое, чем время и место. Он проводил ее до входной двери и, когда она уже поднималась по лестнице, послал ей воздушный поцелуй. Никаких пустых обещаний, две родственные души во времени и пространстве. Лишь на следующее утро она засомневалась. Услышит ли она еще когда-нибудь что-нибудь от него? Она ли одна наполнена таким чувством, будто умрет, если они больше не встретятся?
Прошло семь дней. Семь долгих дней, когда каждый вечер она неизменно приходила к почтовому ящику с пустым конвертом. Надежда едва не покинула ее. Вечером последнего дня она опустила в ящик последний конверт без содержимого и отвернулась с ощущением внутренней пустоты. Когда она повернула за угол, он стоял посреди тротуара. И улыбался.