— Амиго,[107] — сказал он.
— Тогда подходи ближе. Откуда ты пришел? Может, тебя кто-то преследует?
— Дать вам совет? — сказал индеец. — Не теряйте времени, бегите, иначе тасарио свалятся вам на спину, возьмут вас в плен и съедят.
Индеец был красивым молодым человеком лет тридцати, он великолепно говорил по-испански. Впрочем, этот язык уже усвоили многие племена.
— Кто такие эти тасарио? — спросил Мендоса.
— Пожиратели человеческого мяса. Я чисто случайно вырвался от них, однако они за мной гонятся.
— Этого нам только не хватало, — сказал дон Баррехо. — Вот еще одна неприятная неожиданность, идущая по нашим следам. К какому же племени ты принадлежишь?
— К племени великого касика Дарьена, — ответил индеец.
Трое авантюристов вскрикнули от неожиданности, но в крике этом слышались и радостные нотки.
— Идем с нами, друг, — сказал дон Баррехо. — Мы тебе все объясним позже. Ты знаешь эти леса?
— Как свои родные, потому что много лет я хожу по ним.
— Разве в этих краях нет надежных убежищ?
Индеец немного подумал, потом энергично взмахнул рукой и ответил:
— Я отведу вас в такое место, где нас не смогут достать тасарио. Они приближаются. Я это чувствую.
Трое авантюристов пока не хотели ничего больше знать; они пристроились за индейцем, спускавшимся быстрым шагом по склону сьерры; он безо всяких сомнений шел напрямик через лесную чащу.
Полчаса спустя беглецы подошли ко входу в глубокий каньон, то есть в узкую долину, также густо поросшую лесом.
— Спускаемся в преисподнюю, что ли? — спросил самого себя дон Баррехо.
— Тише, — сказал индеец. — Говорить опасно.
— Боишься какого-нибудь дикого зверя?
Краснокожий кивнул головой и приложил палец к губам; таким жестом он призывал не открывать рот.
Каньон представлял из себя бесконечную малую галерею, потому что на его склонах росли огромные деревья, скрещивающие в вышине свои ветки и объединяя кроны. Тягостная тишина царила в этой темноте.
Краснокожий шел дальше, останавливаясь только для того, чтобы прислушаться.
Авантюристы, однако, не возражали против скорой ходьбы и беспокойно посматривали то налево, то направо, словно боялись неожиданной атаки индейцев тасарио или нападения хищных животных.
— Тише, тише, — повторял индеец, — не шумите, если вам дорога жизнь.
— Где это краснокожее животное видит опасности? — бормотал еле слышно дон Баррехо. — Здесь не слышно даже москитов, а он полагает, что тут собрались все хищные звери Центральной Америки.
Однако Мендоса и Де Гюсак, лучше знавшие индейцев, не выражали недовольства и старались как можно меньше шуметь. Если привыкший к местным лесам человек так ведет себя, считали они, значит, у него должны быть на это свои причины.