Услышав этот панегирик столь примитивному вооружению, мы не смогли подавить невольные улыбки. Казалось, это смутило салдийскую принцессу, но ненадолго:
— Мы неслись, как лавина, захватывая все, что попадалось на пути! И когда через много дней приблизились к столице Суэрна, то предвкушали легкую победу, ибо захваченные пленники сообщили, что вокруг города нет ни стен, ни иных защитных сооружений. Даже армия их не была собрана, чтобы достойно встретить нас. До сих пор мы нигде не встретили сопротивления, поэтому почти не было и кровопролития. Наши воины довольствовались тем, что ради забавы мучили пленных, прежде чем отпустить их на свободу.
— Ужас! Безжалостные варвары! — прошептал Менакс.
— Что вы сказали, мой господин? — быстро переспросила девушка.
— Ничего, принцесса, ничего. Я просто представил себе величественное шествие салдийских войск. Пожалуйста, продолжайте.
Приблизившись к городу, мы встали боевым порядком на краю не глубокого, но широкого ущелья, в котором Рей Суэрна вопреки всем правилам обороны так неразумно расположил свою столицу, и отправили к нему посла с поручением предложить наши условия. Но в ответ к нам вместе с нашим послом пришел лишь один старик без оружия. Нет, с нем нельзя сказать «старик», точнее будет — немолодой человек, потому что он был высокого роста, с прямой осанкой воина и такой достойной наружности, что нельзя было смотреть на него без восхищения. О, он выглядел, как само воплощение силы! Я должна бы ненавидеть его, но невольно залюбовалась им. Будь он моложе, я бы посваталась к нему и добилась того, чтобы он стал моим супругом.
Столь неожиданное замечание рассказчицы вызвало изумление у слушателей, а принц Менакс спросил напрямик:
— Принцесса, правильно ли я понял тебя? Ты сказала, что сама посваталась бы к мужчине? Разве у вас право инициативы в любовных делах принадлежит женщине? Я думал, что хорошо знаю обычаи разных стран, как древних, так и более молодых, но этот мне совсем незнаком. Однако, странных вещей следует ожидать от… гм… народа, который… известен посейдонцам лишь своей многочисленностью.
— Почему бы тебе не быть откровенным, зо астик? Говори прямо, что думаешь. Ведь атланты, почитающие себя цивилизованными людьми, считают нас ниже себя, хотя наши обычаи совершенно неизвестны вам.
Принц Менакс покраснел от смущения и, поскольку не привык увиливать, сказал извиняющимся тоном:
— Я признаю, что откровенность — хорошее качество. Поверь, принцесса, мне просто не хотелось ранить твои чувства.
Салдийка неожиданно звонко рассмеялась: