— Отец моего ребенка будет в полной безопасности, — щедро пообещала я.
Над ухом прозвучал нервный смешок. Рум точно не ожидал такого заявления.
— Слово ведьмы?
Я замерла, не решаясь ответить. Все время чувствую за словами этого оборотня второе дно, но стоило представить, что Рум окажется в опасности…
— Даю слово.
А этот оборотень, вместо разговора и обещанного ужина под звездами, обхватил меня, притягивая еще ближе. Впрочем, я и не думала противиться. Дни идут, а за этот месяц оборотень должен сделать меня беременной. Вот пусть и старается! И чем чаще, тем лучше — ведь процесс так приятен.
Из нас двоих спешила только я, мгновенно затрепетав в предвкушении разгорающейся страсти. Барс же оказался настроен на романтический лад. Не иначе, звездное небо на него повлияло!
Уже вполне сноровисто стянув с меня широкую юбку, неожиданно застопорился на шнуровке корсета, в который я облачилась по случаю нашего уединения. Распластанная поверх горячего мужского тела, я с замиранием сердца вслушивалась в прикосновения его пальцев.
Они невероятно нежно для такого крупного мужчины порхали по моей спине, переходя от крючка к крючку, замирая возле каждого и обязательно ласково поглаживая мою кожу. В итоге, когда Рум добрался до поясницы, я уже изнывала от желания. Отчаянно хотелось подобно кошке выгнуть спину, подставляя ее под движения хозяйской руки. Но я немедленно прогнала из головы подобное сравнение.
— И почему ты их не носишь? — выдохнул мне в ухо Рум, слегка прихватив мочку зубами.
Говорил он, конечно, о злополучной детали моего туалета. Оборотня процесс извлечения моего тела из корсета тоже не оставил равнодушным. Ерзая, я чувствовала каменную твердость его напрягшейся плоти и слышала участившееся дыхание.
— Как только найду того, кто будет готов каждое утро упаковывать меня в корсет, начну носить его регулярно, — фыркнула, приподнимая руки, чтобы он мог стянуть и нижнюю сорочку.
Когда живешь одна, гораздо удобнее иметь шнуровку на груди. Это сегодня одеваться мне помогла одна из служанок.
Рум шумно выдохнул. Мое обещание побудило его к действиям. Зарычав, он смял меня в медвежьих объятиях и повалил на плед, тут же оказавшись сверху. Зубами прихватив ленту, стащил с моей шеи украшение. Барс и не подозревал, что на нем лежало ведьминское заклятие — любого недруга, коснись он меня, так бы приложило, что он имя свое не скоро бы вспомнил.
Но Руму я желала не зла. А желала я поскорее ощутить, как его тело сливается с моим, сводя с ума чувственным трением и закономерно сменяющими его страстными толчками. Вот только раздеваться оборотень не спешил. Отбросив в сторону рубаху, обхватил мои ладони и приложил их к своей груди.