И вот теперь мне 27 лет. Я шла опустошенная из местного ЗАГСа со свежеотпечатанным при мне документом о разводе. Странное оцепенение и равнодушие не покидало меня с утра. Не было никаких желаний, даже напиться раз в год "для профилактики", как предлагали подруги, не было сил. Странная апатия царила в душе, не допуская и мысли о каком-либо позитиве. А вокруг, как бешеные, вылезали листья каштанов, набирала бутоны черемуха, плескались в лужах радостные взъерошенные воробьи. Город пах надеждой и обновлением, обещанием чего-то нового, светлого, доброго.
Придя домой, сбросила вещи на тумбочку и отправилась в ванную, которая приводит в порядок нервы как ничто другое. Налить пушистой пены, погрузиться в тёплую воду до подбородка и ни о чём не думать. Ни о чём, я сказала! И я расслаблялась и наслаждалась тишиной, пока вода не остыла. Если бы не этот досадный факт, наверное, я бы провалялась там ещё несколько часов, периодически обновляя жидкость из-под крана. Но, к сожалению, сегодня был явно не мой день. Наша доблестная коммунальная служба в который раз решила снизить напор, и я смывала с себя остатки пены едва тёплой водой. Завернувшись в махровое полотенце, вошла в гостиную, включила для фона телевизор и забралась с ногами в своё любимое кресло, приготовившись смотреть очередное "интересное ничего".
Я даже не заметила, когда успела задремать. Сонно поежилась, натягивая сползшее полотенце, и тут же резко проснулась от ощущения, как кто-то, поворчав, притягивает меня к себе. Непередаваемое ощущение, особенно когда живешь одна! Заорав, подскочила и, дернувшись в сторону, свалилась на что-то мягкое расстеленное по полу. А с оказавшейся рядом кровати, сонно хлопая глазами, поднималась внушительная черная тень.
— Ик! — мой непроизвольно вырвавшийся из горла звук заставил тень посмотреть на мир уже более осознанно.
— Рэя, милая, что с тобой? Плохой сон? — от приятного мужского баритона душа ухнулась куда-то в ноги и категорически отказалась вылезать. Я на такое не подписывалась!
Раздался тихий щелчок пальцев и комната осветилась слабым голубоватым светом, выхватив небольшой фрагмент кровати и мужчину на ней. На меня сонными глазами смотрел образец женских грез. Сползшее одеяло открывало рельефный торс, светлая кожа, черные как смоль волосы разметались по плечам, резкие до грубоватости черты лица.
Это что еще за номер? Я огляделась насколько хватало освещения. Такой комнаты в моей скромной хрущевской двушке не было! Пол покрывал пушистый, невероятно мягкий ковер с длинным ворсом. Высокая кровать под бежевым балдахином и тумбочка рядом. Надо же, я умудрилась не удариться об нее. Обычно у меня этот фокус не получался. Все выпирающие части в доме оставляли у меня на ногах и ягодицах ощутимые напоминания о себе. Я с детства с завидным постоянством врезалась во все торчащее и острое. Мама даже смеялась надо мной, что даже в круглом доме с круглыми углами и круглой мебелью, мое тело нашло бы во что врезаться, и называла эту непреодолимую тягу к углам "переломом вестибулярного аппарата".