Никто не говорил, что будет легко. Но что все будет так! Мы с Руном объезжали торговцев, договаривались о покупке тех самых материалов. Молодой человек любезно спихнул на меня всю бумажную работу, правда, под своим чутким руководством. Я и подумать не могла, что нужно учитывать столько нюансов, например, при составлении заявки на покупку самой обычной стали! Рун, безусловно, помогал мне разбираться во всех тонкостях. Еще бы, иначе это потом будет чревато. Вот только он это делал с та-а-аким одолжением! Сухо, строго, обдавая меня своей неприязнью и презрительностью. Тут бы мне и начать жалеть о том, что ввязалась в эту затею.
Моим спасением, в очередной раз, стал Рон. Он решил сопровождать меня в библиотеку. Дни ее посещения я категорически отказалась отдавать на откуп Руну. Тут еще и вмешивалась Рини: я проводила с ним больше времени, чем она. Ну и что, что наши отношения так и не потеплели – у ревности здравого смысла нет.
Ронольв понимал, зачем мне нужна библиотека. Он не лез с вопросами, а молча помогал мне в поисках. Сначала было как-то неудобно, стеснительно. Все-таки это мое личное дело. А потом привыкла, тем более что я пару раз пыталась отговорить его.
– Мне не сложно тебе помочь, – ответил он. И продолжил со мной ездить. Не гнать же его? К тому же так дело пошло быстрее: вдвоем мы значительно больше книг перебирали.
Эдел Вистар даже рад был – не нужно было выделять мне дополнительную охрану. Матушка Форлис злилась и я сначала не догадывалась почему, но потом… Нет, мне она ничего не говорила, но каждый раз, как мы вместе выходили из дома, я ловила на себе ее неодобрительный взгляд.
Несколько раз Рон чуть ли не насильно вывозил меня на прогулки в парк.
– Свежим воздухом тоже надо дышать, а не только книжной пылью, – приводил он аргумент.
Сопротивлялась я только для вида или из вредности. На самом деле я была рада. Рон развлекал меня рассказами о студенческой жизни. Казалось, эти байки никогда не иссякнут, а мне безумно было интересно узнать о той, другой жизни свободных молодых людей. Хотя мне самой сейчас было грех жаловаться.
Мне же особо делиться было нечем. Но и те мои скупые рассказы, например, о детстве, Рон слушал внимательно.
Во время этих прогулок он вел себя как мой давний друг, и никаких намеков на что-то другое. Вот тут-то я и начала понимать Рини и ее переживания.
***
Рини с взбудораженным видом забежала ко мне в комнату. Громко хлопнув дверью, она буквально пролетела до моей кровати, попутно ненароком смахнув с нее разложенный и не так давно отсортированный бисер.