– Я могу попросить правителя, чтобы твоим родителям все же разрешили приехать на свадьбу, – тихо произнес любимый.
– А разве это возможно и стоит ли?.. – неуверенно пробормотала я, как только развернулась к нему.
– Я попробую.
Я поднялась и крепко обняла Рона, хотя бы так выражая свою благодарность. И позабылись все вопросы, которые я хотела задать до этого, а в поцелуй вложила всю свою признательность.
Постепенно ласки Рона стали смелее, и… мне это нравилось. До тех пор, пока я не оказалась на кровати. Вот это мы увлеклись! Я даже не почувствовала, когда успели переместиться. Губы любимого касались моего уже оголенного плеча, заставив меня вздрогнуть.
– Ро-о-он, – полупрошептала-полупростонала я.
– М? – Он посмотрел на меня несколько затуманенным взором.
Я хотела сказать, что, наверно, надо остановиться, но жених продолжил спускать с моих плеч домашнюю блузу и поглаживать открывающиеся участки моего тела. Все это он делал, не отпуская мой взгляд. Мой протест отошел на очень-очень дальний план. Захотелось самой прикоснуться к его крепким плечам, сильным рукам и не только… Я отбросила сомнения и потянулась к пуговицам на его рубашке.
За поцелуями, ласками, которые становились все более требовательными, настырными, жаркими и искушающими, я не заметила, как любимый успел освободить меня уже от всей одежды. Осознание своей наготы не придало мне уверенности. Захотелось вдруг укрыться, спрятаться от жадного взгляда любимого.
– Не надо, – хрипло прошептал Рон, когда заметил, что я потянулась за покрывалом. – Дай мне полюбоваться тобой.
Я покачала головой и вместо всего тела прикрыла лишь лицо руками. Как же я стеснялась! Жених негромко рассмеялся. Он перехватил мои руки, закинул мне их за голову и произнес, нависая надо мной:
– Хорошо, не буду. Пока.
И вновь принялся целовать меня так, что все посторонние мысли мигом покинули мою голову. Губы Рона, его руки вынуждали меня чувствовать такое, чего со мной никогда раньше не было. До сей поры неведомые мне ощущения захватили меня и окунули в наслаждение.
И все это блаженство прервала острая, ослепляющая боль. Стало даже как-то обидно: только что было так хорошо, и вдруг боль… А слезы из глаз полились именно от обиды. Я понимала, что этого и следовало ожидать, но… И нависающий надо мной Рон показался тяжелым, хотя он и удерживал свой вес, опираясь на локти. Я попыталась было отодвинуться от него. Рон замер, а я вновь ощутила вспышку боли и тихонько застонала сквозь зубы.
– Ш-ш-ш, сейчас все пройдет, – прошептал Рон, сцеловывая слезинки с моих щек, – подожди чуть-чуть.