— Разве по Галару не видно, что он не сможет сражаться?
Вместо ответа русобородый отдал резкий приказ своим воинам:
— На пол!
Щит, на котором лежал Галар, тут же ударился об пол. Воины просто уронили его.
— О вас с другом не забыли, Нир. Возможно, вы были в бегах более семи лет, но приговор, вынесенный моим дедом вам, государственным изменникам, никто не отменял. Только на этот раз вам не придется долго ждать казни. — И он смерил Галара презрительным взглядом. — В конце концов, когда его голова ляжет на плаху, он должен быть еще жив.
За тех, кого сегодня нет за этим столом
Никогда прежде Хорнбори не чувствовал себя настолько не в своей тарелке. А его воины не чувствовали себя победителями, им не хотелось пировать с чужаками. Все они прекрасно осознавали, что для того, чтобы спасти их, потребовалось вмешательство драконов. И почему обязательно драконы? Теперь же один из них сидел на почетном месте за праздничным столом по правую руку от Эйкина. Золотой, конечно же, мог принять облик карлика, если бы только захотел. Но он явился перед ними в облике светловолосого эльфа, буквально купавшегося в свете. Вообще-то Хорнбори от всей души ненавидел небесных змеев. Вот только всякий раз, встречаясь с Золотым, он удивительным образом забывал об этом, целиком и полностью поддаваясь очарованию дракона, в каком бы облике тот ни являлся. Сегодня он был весь в белом, как пользующиеся дурной славой драконники. Те убийцы, которые выполнили грязную работу в Глубоком городе, уничтожив всех тех, кого пощадил драконий огонь.
Кроме того, Золотой сидел не рядом с ним. Хорнбори пришлось удовольствоваться местом по левую руку от Эйкина. И ни Старец в Глубине, ни дракон не обмолвились с ним на пиру ни единым словом.
Скрывая раздражение, он наблюдал за дракой в конце зала. Это была уже третья за вечер. Неудивительно, ведь его люди не хотели быть здесь, а люди Эйкина, очевидно, не хотели видеть их в качестве гостей.
— А ты седеешь.
Хорнбори вздохнул. Только этого ему и не хватало! В этот вечер рядом с ним сидела Амаласвинта. Она все еще была красива, в ее черных как ночь волосах он не увидел ни единой седой пряди.
— Временами бывало нелегко… — вяло отозвался Хорнбори.
— Я слыхала о тебе. Много историй рассказывают. Ты стал одним из величайших полководцев Альвенмарка, и ходят слухи, что дети человеческие готовы заплатить тому, кто принесет твой труп, столько рубинов, сколько ты весишь.
— Надеюсь, эти слухи не дойдут до моих ребят. Я знаю двести-триста таких, кто не устоял бы перед столь заманчивым предложением.