Не зная, что делать, он сел рядом с товарищем. Разорванная кольчуга Галара лежала у него в ногах. Камзол был вспорот и кое-как завязан веревкой. Нир развязал узел, развел в разные стороны полы стеганого камзола и уставился на пропитанную кровью повязку. Осторожно, одними кончиками пальцев он раздвинул слои ткани.
Четыре параллельные резаные раны вели от правой половины ребра вверх и заканчивались прямо под левой ключицей. Именно там когти человека-льва глубоко вонзились в плоть Галара. Еще один палец — и они разорвали бы сердце его друга, но когти лишь скользнули по ребрам. Раны были глубокие, до самой кости. И вот три из четырех швов порвались. Чтобы закрыть их все, ему не хватило бы рук.
— И что же мне делать, друг мой?
Конечно, Галар ничего не ответил. Дыхание было настолько поверхностным, что Нир едва слышал его. Столько ночей он злился на товарища за громкий храп, а вот теперь ему ничего не хотелось сильнее, чем еще раз помучиться от зычного гортанного храпа.
— Проклятье, это еще не конец! Помоги мне! Что я могу сделать?
Со щита на пол темницы тихо капала кровь.
— Ты ведь не собираешься доставить им удовольствие уложить твою голову на плаху, верно? Ты уйдешь раньше…
Взгляд Нира скользнул по черненой кольчуге. Плетение было плотным, но противостоять силе бога не могло. Карлик наклонился вперед, рассматривая разорванную кольчугу. Кольца… Он собрал со щита несколько штук, выпавших из вязки. Затем посмотрел на раны. Кольца! Они могут спасти Галара. Нужно будет разжать их, поднести к краям раны и снова сжать. Тогда у Галара получится железный шов.
По чуть-чуть разгибая первые десять колец, он сломал два ногтя. Затем соединил пальцами края резаной раны и поднес к ним первое кольцо. Оно дважды соскальзывало, потому что просто не держалось на коже. И только когда он набрался мужества воткнуть несомкнутые концы в напухшую плоть, кольцо осталось на месте.
Вскоре первые десять колец закончились, а он не зашил друга даже на палец. Однако там, где стояли кольца, из раны перестала сочиться кровь.
— Только не сдавайся, — бормотал Нир, поднимая со щита следующее кольцо.
— Что это ты там делаешь?
Длиннорукий выпрямился, отстраняясь от вспоротой грудной клетки, и посмотрел на Пернатого. Выглядел его брат паршиво. Уж лучше копаться в драконьей плоти! Лицо все еще было растерзано, в глазницах, лишенных век, лежали два круглых глазных яблока. Глаза он восстановил первыми. Длиннорукий удивлялся медлительности, с которой Пернатый подошел к этому вопросу. Можно было подумать, что он празднует совершенное им.