Они включили телевизор — так было проще следить за временем. С боем курантов Илья открыл шампанское.
— С Новым годом, Кира.
— С Новым годом, Илья Сергеевич.
Звон бокалов. Чинный поцелуй в щеку. Грохот салюта за окном. Взгляд — глаза в глаза. Лукавая улыбка Киры. Пирожное в ее руке. Язычок, медленно слизывающий крем. Палец, скользящий по губе. Томно опущенные ресницы.
Илья подхватил Киру на руки и понес в спальню.
— Сессия? — спросила она шепотом.
— Нет, Кира. Наша первая ночь.
От шампанского кружилась голова. Или не от шампанского? От невероятной близости, от запаха мужского парфюма, от зеленых глаз, в которых горело желание. От предвкушения.
Илья осторожно сел в кресло, устроив Киру на коленях, и наклонился к ней, целуя губы — нежно, осторожно, словно пробуя на вкус. Кира обвила руками его шею и наслаждалась прикосновениями.
— Я обещал тебе урок, — выдохнул Илья. Она кивнула. — Повторяй…
Он зажал губами ее нижнюю губу, потянул, потом провел по ней языком. Кира закрыла глаза, повторила и ощутила, как Илья поделывает то же самое с ее верхней губой. Кира увлеченно ответила, уже не повторяя, а импровизируя — смело посасывала язык, прикусывала губы. Они целовались исступленно, долго, пока не устали.
— Хорошая ученица, — довольно мурлыкнул Илья, проводя подушечкой большого пальца под Кириной губой. — Перейдем к следующему уроку.
Он поставил Киру между ног, спиной к себе, и медленно расстегнул молнию на платье. Спустил его, помогая высвободить руки, и оно упало к ногам. Трусиков на Кире уже не было, но короткая комбинация прикрывала ягодицы. Он приподнял подол, оглаживая их ладонями.
Пальцы скользнули по бедрам, и Кира вздрогнула, когда они задели ссадину.
— Что?..
— Все в порядке.
Она не хотела говорить, что когда Илья срывал с нее трусики, резинка впилась в тело и поранила нежную кожу, но он все увидел сам.
— Ки-и-ира-а-а…
Полувздох, полустон — виноватый, сожалеющий. И губы, целующие поврежденное место. Кира не оборачивалась, но поняла, что Илья встал позади нее на колени. Стало неловко.
— Не надо… — попросила она.
Но он все равно целовал и даже нежно лизнул кожу, прежде чем вернулся в кресло.
Кира изнывала от томления. Илья не торопился, а ее тело уже трепетало и хотело большего. И стало еще хуже, когда он попросил ее повернуться к нему лицом и поставить ногу на колено. Это было безумно стыдно и одновременно возбуждающе — стоять перед мужчиной, разведя ноги, и ощущать его пальцы на внутренней стороне бедра. А ведь Илья даже не ласкал — снимал с нее чулок. Медленно, чертовски медленно. Потом он проделал то же самое со вторым чулком, и Кира потянулась к рубашке, желая видеть его обнаженным.