— Господа, мне хотелось бы, чтобы сегодня Вы стояли рядом со мной — Вы заслужили эту честь своей храбростью и преданностью короне.
— Кто это? — спросила Арабелла стоявшего рядом Солсбери. Тот пожал плечами. Дерзкий юноша справа хихикнул:
— Смотри-ка — она ещё спрашивает его имя — будто бы не сама подстроила всё это
Девушке ничего не оставалось, кроме как вновь облить наглеца холодным презрением. С сожалением вспомнила она те времена, когда могла, не раздумывая о тонкостях этикета, проучить любого наглеца, который имел смелость насмехаться над ней. Наконец, закончилась торжественная часть приёма, и начался бал. Открывала его сама Анна, опирающаяся на руку юноши в белоснежном камзоле. Тот с изяществом и ловкостью опытного придворного проделывал все фигуры менуэта, почтительно поддерживая Её Величество, для которой резкие движения в танце были весьма болезненны. Арабелла, танцевавшая с Солсбери, старалась не упускать незнакомца из вида. Она снова и снова убеждалась, что где-то видела этого изящного красавца. Но где? Ключ к разгадке мог дать его товарищ, но он бесследно исчез в толпе. Наконец, менуэт был окончен, и придворные вернулись на свои места. Вновь заиграла музыка, и Арабелла вдруг поняла, что юноша в белом направился в её сторону, при этом повернув голову вбок, так, что лицо его по-прежнему оставалось для неё невидимым. Почти достигнув того места, где стояла Арабелла, он неожиданно развернулся и, отвесив глубокий поклон, быстро выпрямился и взглянул ей прямо в лицо. От неожиданности девушка вздрогнула — это был Питт Уоллес! Его серые глаза спокойно и с достоинством, без тени былого отчаяния, глядели на неё.
— Разрешите пригласить Вас на танец, герцогиня, — с лёгким оттенком церемонности произнёс он, — надеюсь, Вы удостоите вновь посвящённого рыцаря высокой честью танцевать с представительницей славного рода Мальборо.
Арабелла, забыв о правилах этикета, уставилась на бывшего друга, который вдруг стал таким далёким и недоступным. В его словах, в полной мере соответствующих требованиям этикета, девушке почудилась затаённая обида.
— Вы мне отказываете, герцогиня, — вновь поклонился он, видя её замешательство, — извольте простить меня за мою дерзость. Я всего лишь сын рыбака, и даже полученное мною сегодня дворянство не может сделать меня достойным танца с наследной герцогиней Мальборо.
— Нет, господин Уоллес, — присела в реверансе Арабелла, — я буду танцевать с Вами, — и она подала руку бывшему квартирмейстеру, от которого никак не ожидала подобного поведения. Представляя себе их встречу, она ждала упрёков, обид, взаимных обвинений, но никак не светской церемонности, отдающей лёгким холодком.