Арабелла взглянула вверх, на покрытую алым ковром лестницу. Дверь в детскую была закрыта — близнецы ещё спали. «Надо бы вывозить их к соседям», — подумала она, — «а то играют лишь с детьми Джеффильда и молодых Солсбери». Однако добропорядочные господа не спешили принимать приглашение опальной герцогини Мальборо, у которой, к тому же, была репутация бывшего пирата. Да и о чём могли почтенные матроны говорить с женщиной, которая не умеет шить, вязать и готовить? О детях? Методы воспитания наследников Черчиллей не вызывали доверия у окружающих. Зачем учить дочку фехтованию? Зачем так рано забивать юные головки чтением, счётом и другими вещами, которые не нужны в столь нежном возрасте? Да и супруг этой Мальборо — все вокруг знают, что его родители были рыбаками, а она предпочла его самому герцогу Йоркскому! «На это способны лишь бывшие пираты», — думали уважаемые дамы, очередной раз собственноручно подписывая слова извинений на благоухающем голубом конверте с приглашением в гости, — «тем более, что её вечная занятость делами недостойна благородной дамы». Мужья, скрепя сердце, соглашались с решением своих жён. Им, без сомнения, была бы интересна беседа о морских приключениях капитана Сильвера, и о том, как идут дела в торговле, но в одиночку ездить к женщине с такой репутацией? А вдруг с языка сорвётся что-нибудь, что оскорбит не в меру щепетильную в вопросах чести герцогиню? Истории о судьбе герцога Йоркского, позволившего себе нескромную шутку и едва не поплатившегося за неё жизнью, передавались из уст в уста. Так что соседи в гости не спешили, и детям приходилось довольствоваться обществом детей Рейдингтонов и пухлой розовощёкой дочери Джеффильда.
Тяжело вздохнув, женщина вновь взглянула на пламя в камине и плотнее завернулась в шаль. Скоро должны были прибыть гонцы из Дувра. Отношения между Англией, Францией и Испанией вновь накалились до предела, и Арабелла с нетерпением ожидала новостей от флотилии, которая ещё накануне должна была войти в гавань. Но пока ещё есть время, и можно снова погрузиться в воспоминания о прошлом…
Скрип двери и громкий топот сапог вернули герцогиню к действительности. В залу вбежал запыхавшийся посыльный. Одежда его была рваной и грязной, а сам он едва держался на ногах.
— Позвольте мне сесть, герцогиня, — с трудом сдерживая шумное дыхание, произнёс он, и, не дожидаясь приглашения, упал в соседнее кресло.
— Садись и отдышись немного, — улыбнулась Арабелла, ничуть не рассердившись на плюхнувшегося в господское кресло слугу, который с трудом держался на ногах от усталости, — Я слушаю тебя