– Так ведь все и произошло? – не унимался Элдон. – Стюарт залез в дом, чтобы угнать машину, и застал там тебя? Все эти вопросы – где я был, почему опоздал – болтовня для отвода глаз? Притворство? Ах ты, гад!
– Зря ты так, – произнес Винс. – Если бы наговорил такого при других обстоятельствах, я бы тебе не простил. Но я делаю скидку на то, что ты пережил потерю. У тебя шок.
– Ты слишком давно тарахтишь на пустом баке, – продолжил Элдон. – Ты старик. Ты болен, уже подыхаешь и сам не знаешь, какого черта дальше тянуть. Но я за тебя цеплялся – знаешь почему? Верность кое-что значит. Но хорошенького понемногу. Если ты скормил сына верного человека свиньям, то больше не можешь надеяться на него.
Элдон отвернулся и направился в спальню, дав Винсу время как следует оттолкнуться и наконец встать с кресла.
– Ты что делаешь? – спросил Винс, хватаясь за спинку дивана и комкая подушку.
– Одеваюсь.
– А потом?
Элдон натянул джинсы и застегнул ремень.
– Скоро узнаешь.
– Мне жаль твоего сына.
Левой рукой Винс сгреб подушку, а правую запустил в карман куртки. Когда он вошел в спальню Элдона, тот тянулся через кровать за рубашкой.
– Ты не знаешь, что такое жалость, сволочь. Тебе это не дано.
На расстоянии менее двух футов от Элдона Винс поднял подушку, утопил в ней дуло пистолета и выстрелил. Бабахнуло, конечно, все равно. Забота Винса была только о том, чтобы выстрел не услышали за стенами квартиры, и он решил, что добился своего. Пуля угодила Элдону под правую ключицу. Он опрокинулся на кровать.
– Подонок! – крикнул Элдон.
Теперь Винс проявил прыть: навалился на раненого сверху, накрыл ему голову подушкой и опять выстрелил. Элдон немного подергался и замер.
– Ты был не прав, – прошептал Винс. – Мне очень жаль. Ты даже не представляешь, как мне жаль.
Тяжело дыша, он сполз с кровати и сунул пистолет обратно в карман. У него болел живот, по ноге текла теплая жижа. Он испугался, что каким-то образом выстрелил в себя. На внутренней стороне бедра, под самой ширинкой, образовалось темное пятно.
Из-за всей этой возни прохудился его пакет, лента, державшая пакет на месте, отклеилась.
– Проклятие! – пробормотал Винс.
Он зашел в ванную, чтобы привести себя в порядок. Справившись с этой задачей, вымыл руки и с отвращением поглядел на себя в зеркало над раковиной. Он уже сутки не брился, за плечами была бессонная ночь. «Без этого было нельзя», – сказал он себе. Когда Винс заправлял рубашку в брюки и застегивал «молнию», раздался настойчивый стук в дверь квартиры.
– Откройте! – донесся из-за стекла приглушенный мужской голос. Винс замер, боясь, что любое его движение услышат. – Эй! Стюарт дома? Я ищу Стюарта Коха!