Маркус направился в спальню. На подушках разложены две пижамы. Нет, он не ошибся, он все помнил правильно. Одна – женская, другая – мужская. Безделушки на комоде и все прочее – в таком же порядке. Зайдя сюда в первый раз, Маркус подумал, что такой незыблемый порядок спасает от страхов, от хаоса, порожденного исчезновением сына. Все расставлено по местам, нигде ни единого изъяна. Аномалии, напомнил он себе: их-то и нужно искать.
Улыбающийся Филиппо наблюдал за ним с комода, как будто указывал путь. На тумбочке с той стороны кровати, где спала Камилла, стоял детский монитор, с помощью которого мать могла следить за тем, как спит ее новорожденное дитя. Это заставило Маркуса вспомнить о соседней комнате.
Он переступил порог бывшей комнаты Филиппо, теперь разделенной на две равные части. Маркуса интересовала та, где стоял пеленальный столик, высилась гора плюшевых игрушек и бросалась в глаза колыбель.
Где этот ребенок, которого я будто видел собственными глазами? Для чего эта мизансцена, что за обман она призвана скрыть?
Маркус припомнил слова Бруно Мартини: «Муж бросил ее два года назад, начал жизнь заново, с другой женщиной, у них даже есть ребенок».
На долю Камиллы выпало новое страдание. Мужчина, которого она избрала, которого полюбила, покинул ее. Но предательство заключалось не в том, что он стал жить с другой женщиной, а в том, что он подарил той, другой, ребенка. Малыша, который заменил ему Филиппо.
Настоящее страдание – не в утрате ребенка, подумал Маркус. А в том, что жизнь продолжается, несмотря ни на что. Но Камилла Рокка хотела остаться матерью во что бы то ни стало.
Додумавшись до правды, Маркус тотчас же обнаружил аномалию. На этот раз она не присутствовала. Наоборот, касалась того, что отсутствовало.
Возле колыбели не было детского монитора.
Если приемник находился в комнате Камиллы, то где был передатчик?
Маркус вернулся, присел на супружескую постель рядом с тумбочкой. Потянулся к рукоятке монитора. Включил прибор.
Сплошной беспрерывный треск. Невнятный лепет тьмы. Маркус пригнулся, прислушался. Ничего. Поставил максимальную громкость. Шум помех заполнил комнату. Маркус ждал, напрягая слух. Протекали секунды, а он все измерял глубину этого моря шепотов, шелестов, надеясь найти малейшую вариацию, хоть какую-то ноту, отличающуюся от прочих.
Потом он услышал. Что-то пробилось сквозь серую пыль, излетающую из динамиков. Звук иной природы. Ритмичный. Не искусственный, живой. Дыхание.
Маркус схватил монитор и, держа его в руках, прошелся по особнячку в поисках источника сигнала. Это не может быть далеко, твердил он себе. Такие приборы имеют радиус действия в несколько метров. Так где же?