Последний раз дернулась и разогнулась в зарослях помидоров нога, сбрасывая модную итальянскую туфлю на тонкой кожаной подошве.
Жуткая громадная тварь, даже не посмотрев на неподвижно распростертое тело жертвы, развернулась и, стремительно выскользнув из парника, совершенно беззвучно растаяла в летней прохладной темноте.
Луна скрылась за жемчужными кружевными облаками, и в саду снова сгустились сумрачные тени.
Я прошла уже почти полдороги до дома.
И тут услышала отдаленный, еле различимый крик, прозвучавший в мрачной ночной темноте, словно последняя, напрасная мольба о помощи. Кричали, как мне показалось, со стороны улицы, где я всего несколько минут назад разговаривала с Игорем Андреевичем. На миг у меня возникла спасительная мысль, что это кричал вовсе не человек, что это верещало какое-то маленькое, беззащитное животное, попавшее в смертельную ловушку. Мысль эта возникла и сразу же растаяла. На самом-то деле было ясно: кричал человек. И кричал перед лицом ужасной опасности. Перед лицом смерти. Я остановилась и обернулась, прислушиваясь.
Может быть, этот тонкий вопль мне только послышался и на самом деле его не было. От ужаса я не могла пошевелиться – так и стояла, с замиранием сердца ожидая, что крик повторится, подтверждая все мои недавние полночные страхи. Но тоненький заячий крик не повторился. Он затих, растаял. Словно его и не было вовсе.
Я тихонько перевела дыхание и с облегчением подумала, что это была элементарная звуковая галлюцинация. Но тем не менее я продолжала вслушиваться в ночную тишину. Время словно протекало сквозь меня. Я стояла не шевелясь и ждала.
И дождалась.
Спустя несколько минут уже с другой стороны, издалека, еле слышно, буквально намеком, до моего обостренного страхом слуха донесся странный, ни на что не похожий вопль. Он не был похож даже на тот, первый, заячий.
Этот крик одновременно напоминал вой волка, уханье совы и искусственный голос придуманного существа из компьютерной игры-страшилки.
Кто-то, невидимый в ночном мраке, безостановочно выл, вкладывая в свой протяжный вопль торжество, злобу и в то же время непередаваемое отчаяние, страх невосполнимой потери и непонимания случившегося.
Вой затих.
И тогда, обмирая от леденящего душу ужаса, я отчетливо поняла, что это кричал мой таинственный ночной преследователь. И еще одно я тогда поняла: чудовище нашло свою жертву. Буквально несколько минут назад.
Надо было немедленно убираться отсюда, скорее бежать домой, в спасительный свет и привычный уют, но я стояла, словно зачарованная, и напряженно вслушивалась в ночную тишину, которую теперь нарушал только отдаленный лай собак. Вот тут-то меня и затрясло. Я обхватила себя руками, чтобы хоть как-то успокоиться. И почувствовала, как вдоль позвоночника скатываются холодные капли пота.