Весь остаток вечера Чарли не перестает ворчать и говорить, что у него сломан нос. Он звонит бабушке с дедушкой и сообщает им о своей ужасной спортивной травме, и они выражают ему соболезнование. Мама говорит, что нам нужно бы сделать рентген, и мне приходится долго объяснять ей, что он преувеличивает и что нос выглядит абсолютно нормальным. Чего не скажешь о моем плаще. Мама с огромным облегчением рассказывает, как однажды я сделала то же самое из-за раны на подбородке. Я качалась на качелях в саду за домом и решила попробовать проехать головой вперед. Тогда я безнадежно испачкала ее любимый розовый свитер из ангоры.
Эдна появляется в семь утра, а я, к сожалению, еще сплю. Когда она тихонечко входит в мою комнату с чашкой чая, у меня чуть не начинается сердечный приступ. Конечно, для взломщика она слишком маленького роста, да и вряд ли он понесет чай в постель, но меня охватывает какое-то нервное возбуждение, прежде чем я окончательно просыпаюсь. Эдна уходит приготовить тосты, потому что ей кажется, что я не должна уходить из дому, не позавтракав. Я одеваюсь ровно за пять минут, разгоняю дым от тостера деревянной ложкой, быстро целую Чарли на прощание и направляюсь к машине прежде, чем он успевает задать какой-нибудь очень важный вопрос и тем самым задержать меня. На половине пути я вспоминаю, что забыла надеть сережки, и обнаруживаю, что на мне один носок черный, а второй синий. Вот черт! Барни наверняка заметит и не преминет отпустить язвительную шуточку.
Движение оказывается довольно спокойным, и я доезжаю до окраины Лондона в рекордно короткое время. Я решаю побаловать себя сэндвичем с беконом в своем любимом кафе, которым управляет Мэгги, на окраинной улочке Дептфорда. Я познакомилась с ней, когда мы проводили съемки поблизости, а передвижной буфет не приехал. Входя в кафе, я замечаю, что полы мокрые, но слишком поздно, и я плавным скольжением врезаюсь прямо в стойку. Мне удается удержаться от того, чтобы упасть лицом вниз, только благодаря тому, что хватаюсь за кассу, бью по клавишам, и мы все соглашаемся, что, пожалуй, сумма в 1379,98 фунта стерлингов превышает стоимость булочки с беконом. Кафе заполнено рабочими, все отпускают мне комплименты по поводу моего грациозного скольжения. Мэгги объясняет, что они довольно давно так развлекаются, наблюдая, как посетители прокатываются к стойке, и уговорили ее пока не вытирать полы, чтобы еще повеселиться.
Я сажусь за столик, входят двое работников «Бритиш Телеком». Одному из них удается продемонстрировать очень эффектное скольжение, и мужчины за соседним столиком поднимают бумажные салфетки, на которых написано: 5,9, 5,8 и 6,0. Они имитируют спортивное комментирование и говорят, что Иван исполнил тройной тулуп с двойным оборотом при приземлении. Ребята с «БТ» присоединяются к шутке, и общее возбуждение растет в ожидании следующей жертвы. Им оказывается мужчина из соседнего газетного киоска, его результат — 5,9, 6,0 и 6,0. Мэгги говорит, что она лучше вытрет пол, пока кто-нибудь не убился, и мы соглашаемся, что, пожалуй, пора. Я возвращаюсь в машину и понимаю, что, пока я сидела в кафе, движение стало очень плотным, и застреваю в пробке на Оулд-Кент-роуд. Оказывается, она возникла из-за того, что два водителя грузовиков дерутся. Наконец я въезжаю в Сохо, опоздав в офис только на двадцать минут.