Мэнди рассмеялась, а я швырнул в Томми салфеткой.
– Ну и занимайся сама своим пальцем!
– А вы здесь живете? – задала следующий вопрос Мэнди.
Томми тщательно вытерла с буфета капли крови и подсела к столу, держа в руках свой пирог.
– Вроде того, – сообщила она с набитым ртом. – То есть сейчас я живу в комнате над амбаром, но вообще-то я приехала издалека.
– Вы здесь работаете? – снова спросила Мэнди, как я понял – исключительно из вежливости, чтобы поддержать разговор. Я, однако, предвидел этот вопрос и поспешил вмешаться. Прежде чем Томми успела открыть рот, я быстро сказал:
– Томми – киноактриса.
– Правда?! – удивилась Мэнди. – Вы не шутите?
– Правда, – подтвердила Томми. – Только я…
– Томми десять лет жила в Лос-Анджелесе, – снова перебил я. – Сейчас она приехала в отпуск, которого давно заслуживает.
– А в каких фильмах вы снимались? – не успокаивалась Мэнди. – Может, я вас где-то видела?..
– Это вряд ли. – Томми покачала головой. – В начале карьеры я снималась в основном в рекламе, в том числе – в рекламе нижнего белья, но в последние восемь лет я работала на студии, которая делает фильмы для взрослых.
Мэнди слегка наклонила голову набок, словно ждала, пока слова «фильмы для взрослых» улягутся в сознании.
– Вот как… – проговорила она наконец.
Томми улыбнулась.
– Когда я была маленькой, дядя Уилли и тетя Лорна приняли меня в свою семью и даже выделили мне целую комнату. – Она обвела взглядом закопченные стены кухни. – Поэтому, когда мне захотелось вернуться домой, мое сердце привело меня сюда.
Дядя тоже улыбнулся и утвердительно кивнул.
– Я вижу, вы взяли к себе немало детей, – заметила Мэнди, глядя на него.
Прежде чем ответить, дядя с преувеличенной тщательностью помешал пюре у себя в тарелке. Наконец он поднял голову.
– Много лет назад я потерял сына. Его похитили и… убили. В тюрьме у меня было много времени подумать о моем мальчике. Я представлял, как страшно и одиноко ему было в его последние часы и как сильно ему хотелось, чтобы папа пришел и спас его. – В глазах дяди заблестели сдерживаемые слезы. – Вот почему, когда меня выпустили, я решил… мы с Лорной решили, что впредь наш дом будет всегда открыт для любого ребенка, который нуждается в помощи. Вне зависимости от его прошлого или от состояния здоровья, – добавил он твердо. – Когда мы прочли в газете вот о нем… – Тут дядя показал на меня, – о том, как его то и дело перекидывают из приюта в приют, из интерната в интернат, мы решили взять его к себе. И с тех пор нам никак не удается от него отделаться, – закончил он.
– Спасибо, дядя, – сказал я самым едким тоном. – Посуду будешь мыть сам.