Как и большинство неопытных рыбаков в подобных ситуациях, Мэнди растерялась. Отпустить катушку и стравить лесу она не догадалась, а выпускать удилище из рук не хотела. Я не успел ничего предпринять – через считаные мгновения она уже достигла леерного ограждения, перевалилась через него и исчезла за бортом, подняв фонтан брызг.
Услышав всплеск, я подумал: «Господи, только не это!» Я действовал почти автоматически: вставив удилище в крепление, я отпустил стопор, позволив катушке свободно разматываться, а сам бросился на нос. Перегнувшись через борт, я увидел, что Мэнди барахтается в воде совсем рядом с яхтой, изо всех сил стараясь удержаться на плаву.
– Держись! – Наклонившись как можно ниже, я протянул ей руку. Мэнди крепко ухватилась за нее, и я, преодолевая течение, потащил ее к корме, где в воду уходила небольшая лестница. Когда прилив достигал максимума, глубина под днищем яхты составляла футов двенадцать-четырнадцать, но сейчас там было не больше шести-восьми футов. А если учесть, что устричные колонии поднимались порой фута на три над дном, то Мэнди, пытаясь нащупать опору под ногами, могла довольно серьезно пораниться: острые края раковин были способны рассечь мясо буквально до кости.
В какой-то момент я заметил, что Мэнди ухитрилась запутаться в леске, поэтому каждый раз, когда рыба на другом конце совершала очередной мощный рывок, прокурорша ненадолго погружалась с головой. Но лестница была уже совсем рядом, Мэнди потянулась к ней, ухватилась за ступеньку и вскарабкалась на палубу. Вода ручьем текла с ее волос и одежды, а глаза все еще были расширены от страха.
Схватив полотенце, я усадил ее в кресло и поспешил убедиться, что она не изрезала себе ноги. Не обнаружив никаких следов крови ни на голенях, ни на ступнях, я выпрямился и отступил чуть-чуть назад. Я был уверен, что Мэнди не преминет высказать все, что она думает обо мне и о рыбалке.
Она действительно открыла рот и… засмеялась. Кроме того, Мэнди по-прежнему сжимала в руке сломанное удилище. Я ошибся – она вовсе не запуталась в леске. Несмотря на неожиданное падение в воду, Мэнди продолжала удерживать пойманную рыбу.
Смеялась она минуты три, так что под конец у нее на глазах даже показались слезы. Наконец Мэнди успокоилась и протянула мне удилище со словами:
– Надеюсь, моя рыба окажется достаточно большой.
Леска все еще была туго натянута, но к этому времени добыча успела основательно выдохнуться. Я без труда подтянул ее к берегу, подвел подсачек и вытащил на палубу. Это был очень крупный красный горбыль дюймов тридцати длиной, а весил он, должно быть, фунтов восемь-девять. Не рыбакам эти цифры, наверное, ничего не скажут, но специалисты знают, что восьмифунтовый горбыль сопротивляется как тридцатифунтовый лосось.