Освободив проход, я надолго задумался. Что-то было не так. Высокий прилив должен был скрывать трубу полностью, однако сегодня этого не произошло. Я, впрочем, знал, что в разные дни уровень воды во время прилива мог повышаться и на четыре, и на шесть с половиной футов. Вероятно, все дело было в том, что сегодня приливный максимум был не самым высоким, и это позволило мне обнаружить трубу. Правда, пробраться в нее прямо сейчас все равно было невозможно, но я был уверен, что чуть позже, когда вода спадет, я смогу заглянуть в нее и выяснить, что это за сооружение.
Торопиться мне было некуда. В конце концов, я приехал сюда на рыбалку и не собирался лишать себя этого удовольствия. Красные горбыли во множестве кружили вокруг стай мелких морских креветок, и я стал готовить снасти.
Я прорыбачил несколько часов подряд. Когда уровень воды упал почти наполовину, я убрал удочки и вернулся к тому месту, где из склона холма выступала загадочная труба. То, что я увидел, подтвердило правильность моих предположений. Во время прилива труба заполнялась водой, полностью скрываясь под поверхностью. Во время отлива вода, напротив, вытекала из трубы, так что пробраться внутрь было совсем не трудно.
Когда-то мне приходилось читать о прибрежных испанских и мавританских крепостях и замках, которые использовали схожую приливно-отливную «технологию» для очистки крепостных отхожих мест и уборных. В Европе этот метод использовался довольно широко, и я не сомневался, что испанцы могли принести его с собой и в Новый Свет. При мысли о том, что труба может привести меня просто в выгребную яму, пусть и историческую, мой исследовательский энтузиазм чуть было не угас, но потом я подумал, что даже если труба действительно вела в древнюю уборную, столетия ежедневных приливов и отливов давно должны были отмыть ее начисто. И, посмотрев на часы, я прикинул, сколько времени остается у меня до начала следующего прилива. По всем расчетам, на два с половиной часа я мог рассчитывать совершенно железно, поэтому я покрепче привязал челнок к торчащему из воды пню, надел на голову шахтерский фонарик и втиснулся в трубу.
Первые сотни две ярдов мне пришлось ползти буквально на животе, причем труба довольно ощутимо уходила вверх, что еще больше затрудняло мое продвижение. Я уже начал спрашивать себя, как, черт побери, я намерен отсюда выбираться, если даже развернуться в обратную сторону здесь невозможно физически, но тут труба неожиданно расширилась, а потом повернула вертикально вверх. В этом месте путь преграждала еще одна решетка, но ее я открыл без труда, просто отодвинув грубое подобие засова.