– Ну а ты на что уставился? – заорал он мне.
– Так, ни на что… Просто странно, знаете ли: никто из нас даже не заметил, что вас не было на похоронах.
Вместо ответа дядя Джек схватил со стола тяжелое пресс-папье и метнул в меня, но промахнулся на несколько футов.
Нас свели вниз по лестнице. Дядины руки, скованные пластиковыми стяжками, лежали у него на пояснице. Одна из костяшек правой руки была рассечена, кровь стекала по пальцам и капала с их кончиков, но если дяде и было больно, он совсем этого не показывал.
На улице нас сначала затолкали на заднее сиденье одной из патрульных машин, но потом ее водитель, поглядев на нас в зеркальце заднего вида, сказал, что у него есть идея получше. Полицейские посовещались, потом снова выволокли нас на улицу и, словно цирковых слонов, провели два квартала пешком до здания городского управления. По пути мы столкнулись с пожилой леди, выходившей из дверей той самой церкви, где дядя Джек был старостой. Она, конечно, сразу узнала дядю и, отвернувшись, пробормотала себе под нос что-то неодобрительное. Дядя отворачиваться не стал. Напротив, он поднял голову повыше и сказал как ни в чем не бывало:
– Добрый день, миссис Бакстер. Отличная погода сегодня, не правда ли?
Миссис Бакстер ничего не ответила, но была явно ошеломлена. Через несколько шагов дядя неожиданно обернулся ко мне:
– Не обращай на нее внимания. Миссис Бакстер – неплохая женщина, просто она не знает, что к чему. Если долго жить ложью, со временем она становится похожа на правду.
Я тоже обернулся и проводил взглядом миссис Бакстер, которая как раз садилась в свою машину.
– Тогда почему бы тебе не высказать ей всю правду прямо в лицо? – спросил я.
Дядя покачал головой и улыбнулся.
– Не забывай, до сердца доходят не те слова, которые…
– Знаю, знаю, – перебил я, прислушиваясь к тому, как хлюпает у него ботинках, так и не просохших после прошлой ночи. – …Не те, которые выкрикивают во весь голос, а те, которые произносят самым тихим шепотом.
Дядя кивнул с довольным видом.
– Вот видишь, значит, не зря я столько с тобой бился… Кое-что ты все-таки усвоил.