Дядя перевел дух и, подперев крышку черенком лопаты, опустился на колени и вынул из щели зеленый мусорный пакет, в несколько слоев замотанный клейкой лентой. Своей прямоугольной формой и размерами пакет напоминал портативный контейнер-охладитель «Иглу», разве что был чуть пониже. Выбравшись из ямы, дядя поставил его перед собой и, усевшись по-турецки, принялся шарить по карманам в поисках ножа. Майки, догадавшись, что он ищет, достал свой «Барлоу». Открыв меньшее из двух лезвий, он протянул его дяде рукояткой вперед.
Дядя взял нож, разрезал ленту и снял пакет, внутри которого оказался самый обычный пластиковый контейнер для хранения продуктов. Открыв защелки и сняв крышку, дядя вынул из контейнера какой-то предмет размером с канцелярскую папку-скоросшиватель и толщиной не меньше трех дюймов, также упакованный в пластик и замотанный лентой. С помощью все того же ножа он разрезал упаковку, которая состояла из нескольких слоев пленки и была не меньше дюйма толщиной. Похоже, что бы ни хранилось в контейнере, оно было защищено от воды и сырости настолько надежно, насколько это вообще возможно сделать при помощи столь простых подручных средств.
Под нашими любопытными взглядами дядя не спеша удалил остатки пластиковой пленки. В руках у него оказался старинного вида бювар, набитый слегка пожелтевшими, но совершенно сухими бумагами.
Мы терпеливо ждали объяснений. Майки и вовсе настолько заинтересовался происходящим, что сел рядом с дядей на землю и теперь заглядывал ему через плечо, но дядя смотрел куда-то вверх, в кроны деревьев, и только слегка шевелил губами, словно хотел, но никак не мог сказать что-то важное.
Наконец Майки повернулся и, слегка наклонившись, заглянул в могилу в поисках тела, но гроб был пуст. Убедившись, что мумия не восстанет из земли, чтобы расправиться с теми, кто нарушил ее покой, мальчик слегка потянул дядю за штанину и вопросительно приподнял брови.
Дядя словно очнулся. Утвердительно кивнув, он показал куда-то в направлении ручья и сказал:
– Ты прав, сынок, тела в гробу нет. Много лет назад я утопил его вон там.
После этого неожиданного заявления мы все ненадолго оцепенели. Я первым пришел в себя и спросил:
– Ты бросил в реку тело собственного сына?!
Дядя покачал головой и посмотрел на меня так, будто это не он, а я сошел с ума.
– Разумеется, нет.
– В таком случае чей труп ты утопил в ручье?
Он пожал плечами.
– Почем я знаю? Я не был с ним знаком, к тому же он все равно был мертв.
При этих словах лицо Мэнди стало белым, как мука.
– Похоже, мистер Макфарленд, вам все-таки понадобится адвокат, – проговорила она. – Очень хороший адвокат.