– У вас найдется соль или сода? – спросил он, открыв дверь ее спальни.
– Будете промывать? – с готовностью отозвалась девушка, – Все найдется, сундучок справа от очага. Хотите, я помогу?
– Помощь не помешает. Нужно приготовить одну-две кварты[3] раствора и удобный сосуд для вливания.
Одетт вышла из спаленки, стараясь не обращать внимание на ярость и страх на лицах невольных зрителей. Она открыла сундук, стоявший в гостиной, и вытащила оттуда керамическую баночку ярко-желтого цвета. В сундучке доктор увидел еще несколько таких же, прежде чем Одетт опустила крышку.
– Как вы их различаете? – поинтересовался он.
– По содержимому. Запах, цвет… Это ж не аптека, вот там бы черт ногу сломил.
Дидье вскинулся:
– Не будет эта ведьма лечить Кларис! Мало ли, что у нее на уме!..
– Не верь брошенным невестам, не верь брошенным невестам! – вскричал Ноэль.
Одетт побледнела, застыв у сундука со злосчастной банкой в руках.
– Коль между девицами встал молодец,
Дружбе враз приходит конец…
Напевая, старик пританцовывал на месте. Все замерли, даже Дидье с изумлением и отвращением глядел на него. Доктор в сердцах приказал слуге выпроводить Ноэля за порог. Когда все успокоились, он обратился к молодому Тибо:
– Разумеется, мадемуазель Одетт сейчас под подозрением, а уж вы меньше других склонны оказывать ей доверие… Тем не менее ее помощь в лечении мадемуазель Кларис неоценима; у меня практически нет лекарств с собой.
– Я все привезу из Кавайона! Загоню нашу кобылу, но за три часа обернусь.
– Твоя кобыла и за день туда не доскачет, – фыркнул Лу, – Кончай трепаться, только доктору мешаешь. Неважно, кто ее лечит, лишь бы толк вышел.
Андре кивнул Одетт. Девушка всыпала ложку белого порошка в глубокую чашу, залила его остывшей водой из котелка над очагом и тщательно размешала. Одетт оглядела комнату в поисках подходящего сосуда для выпаивания больной. После недолгих раздумий она взяла бутыль из-под вина, с которым накануне встречали Рождество.
На мгновение Андре тоже захотелось остановить ее. Если речь шла об отравлении, то яд мог быть где угодно, в том числе в этом вине. Но он тут же вспомнил, что пили из бутыли все присутствующие в доме накануне, в том числе сама Одетт.
Перелив раствор в сосуд, девушка негромко сказала:
– Кто-то должен ее держать, пока другой вливает раствор.
– Я подержу, – ответил доктор, – Если мадемуазель начнет сопротивляться, потребуется сила.
Одетт молча кивнула. Вдвоем они направились в спальню больной; Лу и Дидье остались в гостиной вместе с Люком, который при виде «ведьмы» окончательно впал в ступор. Мадемуазель Ларош быстро привела подругу в чувство с помощью нюхательной соли, которую она достала из кармана фартука. Вполголоса она объяснила Кларис, что они с доктором намереваются делать. Девушка пыталась протестовать, но сил у нее не было.