Неприятная процедура заняла некоторое время. Андре много раз благодарил судьбу за то, что поручил Одетт выполнять эту экзекуцию. Стараясь отвлечься, доктор смотрел через открытую дверь в гостиную. Ему неоднократно пришлось сглотнуть комок, подступивший к горлу. Дидье выскочил на улицу, не выдержав утробных звуков, которые издавала во время промывания желудка его возлюбленная. Лу оказался покрепче; слуга только морщился и молча мерил гигантскими шагами гостиную.
Когда все было позади, Одетт бережно вытерла тканью, смоченной в уксусе, испарину с лица подруги. Потом она осторожно повернула Кларис на бок и оставила отдыхать. Все это девушка выполнила молча, без лишней суеты и эмоций, однако с каждой минутой она хмурилась все сильнее. Что-то озадачило или рассердило ее. Доктор заметил перемену в настроении Одетт, но решил поговорить с нею позже, без свидетелей.
Когда Андре вернулся в гостиную, в дверь вошла мадам Дюмон с корзиной в руках. Женщина с удивлением поглядела на Одетт, которая в эту минуту выходила из спальни.
– Одетт тоже лечит Кларис?
– Она очень помогла мне, – ответил доктор, – Мы только что сделали вашей дочери промывание желудка. Если диагноз верный, то в ближайшие часы ей станет легче.
– Спасибо, доктор! Я могу пройти к ней?
– Разумеется, располагайтесь, как вам удобно.
Лу подхватил стул и отнес в спальню, где лежала Кларис. Одетт бросила на доктора многозначительный взгляд и ушла к себе. В гостиной остались только он и Люк, который испуганно скрючился на табурете. Андре решил воспользоваться моментом и задать рыбаку несколько вопросов.
– Люк, вчера я вас не дождался. Понимаю, что вы сейчас нужны супруге, но мне необходимо допросить каждого. В сочельник вы ведь рано ушли с помолвки?
– Рано, ага. Следом за вами ушел: подумал, что Кристин не стоит одну оставлять. Ей, поди, обидно, что я без нее по праздникам гуляю. Кусочек пирога прихватил тайком, да домой побежал.
– Прямо домой, никуда не сворачивая и не задерживаясь?
– Прямо! – парень смутился, – Только в дом сразу не вошел, я во дворе сидел на крылечке.
– Как так?
– Да я подошел и услышал, как Кристин колыбельную поет. Младшего нашего укладывает, а он сейчас такой неспокойный – зубки поздние… Я и решил пока не входить, чтоб не помешать. Уселся, значит, и давай ждать, а она, бедная, все поет и укачивает, укачивает и поет…
– Понятно. И много времени вы там провели?
– Да пока не стемнело, сынишка все засыпать не хотел. В дом я пошел, только когда тихо стало.
– Сколько времени это заняло? Гулянка у Тибо еще продолжалась?