У Томаса в животе все перевернулось. Неужели он уже дошел до того, что отбирает последнее у нищих? Он встал так резко, что взгляды всех присутствующих обратились к нему. Он взял шляпу и вышел, чувствуя на себе скептический взгляд Донована. Томас затаил дыхание и сделал вдох, только когда оказался на улице и на несколько шагов отошел от двери.
– Что случилось? Какая-то опасность? – спросил Донован, догнав его и оглядываясь по сторонам.
– Ничего! – рявкнул Томас.
– Мне показалось, я заметил несколько полезных людишек, которых можно использовать при необходимости.
– Нет.
– Нет?
Томас остановился, и Донован по инерции пробежал еще несколько шагов.
– Ты бы взял ее крест? – спросил Томас.
Донован ухмыльнулся.
– Старухин? Возможно. Для практики.
– А как же она, Донован? Ты на нее хотя бы посмотрел?
– Слишком стара, чтобы ее соблазнять, если ты это имеешь в виду. – Лицо слуги стало жестким. – Ей следовало бы держаться подальше от таких заведений, если она хочет сохранить свою реликвию.
Томас закрыл глаза и подумал, что эта вещица может для нее значить. Возможно, это память о более счастливых временах. Или последняя вещь, которая спасет ее от голодной смерти.
– Есть и другие методы, – сказал он, глядя на Донована, словно видел его впервые.
Когда-то он был вполне приличным молодым человеком, слугой, который старался пробиться наверх – от лакея до камердинера, уважал себя и других. Что с ним случилось? Томас ощутил укол вины. С Донованом случился он. Парень хотел остаться с ним, зная всю правду о хозяине. Он искренне верил, что даже в непредсказуемых обстоятельствах его хозяин поступит честно. Только сейчас Томас понял, что уже давно не видел восхищения в глазах слуги. Да и осталась ли она, эта честь?
Озадаченное лицо Донована неожиданно прояснилось, и он усмехнулся.
– А, ясно. Ты хочешь сделать это достойно. Остаться джентльменом.
Томаса вновь захлестнула волна надежды.
– Есть люди богаче, и украшения у них лучше, да?
Надежда рухнула на булыжники мостовой и разбилась. Нет. Он чувствовал полное бессилие. Как иначе они смогут выжить? Выбраться из этой ловушки? Действительно ли лучше красть у богатых, которым легче расстаться с драгоценностями? А как насчет вещей, которые передавались в семьях из поколения в поколение, и их утрата невосполнима? Почему это вдруг обеспокоило его сейчас? Покинув дом, он взял свою часть драгоценностей матери, продал их без каких-либо моральных терзаний и насладился местью, отлично понимая, что Джоанна никому не скажет о пропаже.
Способность красть без угрызений совести покинула его после знакомства с Джулией Лейтон. Он представил себе ее на балу, сверкающую семейными драгоценностями. Он не смог взять их ни сразу, ни потом, ни когда понял, что натворил. Она затмила все на свете бриллианты. Восхитительное создание! Она ни словом не упрекнула его в том, что между ними произошло. Она позволила ему уйти с достоинством, хотя он украл у нее самый ценный бриллиант. С тех пор он не мог ничего украсть, не испытывая стыда. Он все чаще стал сомневаться, задумываться, как много значат блестящие камешки для леди, которая их носит.